Элизиум

Ответа на этот вопрос я не знаю и только чувствую в горле кислый обжигающий привкус, от которого меня тошнит. Я знаю, что Адам сражался на этой войне. Он пришел к нам, ища спасения от кошмаров, и мама сразу его впустила. Она давала ему снадобья и самоцветы, чтобы держать худшие страхи в узде, и велела мне не спрашивать его о них. Сказала, что сыпать соль на незажившие раны будет жестоко. Мне было всего шестнадцать, я впервые влюбилась и была твердо намерена послушаться. И даже не задумалась о том, на чьей стороне сражался Адам.

Детский голосок в моей груди твердит: нет никаких доказательств, что Адам действовал заодно с Бетти и Сульфуром против Хранителей. Конечно же, у него могли быть и другие причины поступить так. Может быть, Адам пытался убить Роза, но Хранителям пришлись не по вкусу его методы, или же их рассердила его неудача. Может, он бросил меня, потому что мне было безопасней остаться здесь, чем пуститься в бега вместе с ним. Может, он обещал Сульфуру, что я поступлю правильно и никому не позволю забрать Роза. Может, Бетти узнала почерк Адама в Солт-Лейк-Сити только потому, что сражалась против него на поле боя.

Но за пеленой всех этих нелепых иллюзий скрывается как минимум одна неизбежная истина: Адам уничтожил Хронос, равно как уничтожил Элизиум шестнадцать лет назад. Я не знаю почему, не знаю, зачем он ждал так долго, прежде чем нанести удар снова, но союзник Хранителей точно не поступил бы так дважды.

Мне хочется вытрясти правду из Бетти, но живые мертвецы – народ крайне ненадежный. Разбудить ее я не смогу, она может только ожить сама. Это досадно, но, как я и сказала Каспер, я не стану сидеть без дела, сходя с ума от вопросов и догадок. Мне нужны недостающие кусочки мозаики. Мне нужна вся правда целиком.

Я хватаю Бетти и подтягиваю поближе к себе. Все тело у меня до сих пор болит, и волочь ее по дому будет тяжело, но других вариантов нет, поэтому я беру Бетти под локти и стаскиваю с кровати. С глухим ударом она падает на пол.

– Ох, – сочувственно вздыхает Каспер. – Это вообще-то довольно грубо.

– Она все равно ничего не почувствует, – напоминаю я ей.

– Это дело принципа, – возражает она и повторяет: – Грубо.

– Заткнись и иди ищи люк, – велю я. Каспер колеблется, будто хочет поспорить, но я резко ее перебиваю: – Мы разбудим Роза.

Глава 4

Тащить Бетти вниз даже сложнее, чем можно было ожидать, но я знаю, что, если хочу добраться до гостиной живой, бросать ее нельзя. Плюс в том, что на поиски люка у Каспер тонна времени, и, когда я подхожу к порогу, она уже наполовину увязает в полу. Минус же в том, что Хранитель, которого выталкивает из гостиной, как только я заношу туда Бетти, отступает недалеко – в кухню.

Но вот чего я не учла, когда в сердцах придумала свой сумасшедший план и взялась его выполнять, так это того, что Хранители все равно могут меня достать. Сглупила я изрядно, особенно учитывая, что сама только недавно пережила их нападение. Но теперь поворачивать назад уже поздно, и мне остается лишь поморщиться, ощутив, как голоса Хранителей вгрызаются мне в мозг.

«БРОСЬ ВАМПИРА И СДАВАЙСЯ».

– Я этим и занимаюсь, – вру я, повысив голос. – Хочу вынести ее наружу и посмотреть, разорвет ли Элизиум связь с ней.

«СЕГОДНЯ ТЕБЕ ДАЛИ ВЫБОР, И ТЫ СОВЕРШИЛА ОШИБКУ».

– Может, и не совершила бы, если бы пару лет назад кое-кто рассказал бы мне все в деталях. Это так, пища для размышлений на досуге.

Меня накрывает волной боли, и я падаю на безжизненное тело Бетти. Судорожно пытаюсь сделать вдох, царапаю ногтями половицы. Кажется, слышу голос Каспер, но вяло отмахиваюсь, жестом веля ей оставаться на месте. Люк из виду терять нельзя, уж точно не теперь, когда Хранители так взбесились. Я крепко-крепко жмурюсь и пытаюсь переждать боль. Я знаю, что в конце концов Хранителям придется прекратить эту пытку, ведь они хотят услышать правду о том, в самом ли деле я выставляю из дома Бетти.

Я вздрагиваю, услышав цоканье когтей по дереву, но затем чувствую знакомый запах и тут же изумленно открываю глаза снова. Отозвавшись на мою боль, Фалькор вошел в дом. Теперь он стоит надо мной и скалится куда-то в пустоту, разрываясь между потребностью меня защитить и четким пониманием того, насколько сильно Хранители превосходят его по статусу. Я глажу его каменный бок и рассматриваю замысловатый узор его полупрозрачных крыльев, ожидая, когда боль наконец отхлынет.

На ноги подняться я уже не могу, но ползти еще способна. Перед собой, слегка кряхтя, я толкаю Бетти, и в конце концов мы добираемся до Каспер. Та, явно очень встревоженная, указывает мне, где люк, и дрожащей рукой я провожу вдоль его края. Затем наконец нащупываю нужную половицу. Люк слегка приподнимается, и теперь я могу поддеть его пальцами, но вот поднять не могу: слишком уж сильно все болит. Фалькор обнюхивает люк и случайно приподнимает его еще выше. Затем шумно фыркает и говорит:

– Мы считать, она идет не туда.

– Тихо, – говорю я, но, конечно, уже поздно.