Элизиум

Очередной удар магии Хранителей омывает мой мозг кислотой. Я кричу так громко, что чувствую привкус крови во рту. Кажется, мой собственный крик вот-вот разорвет меня на части. Вокруг лишь шум, невыносимый жар и тени, а потом – смутное чувство падения. Колдовство рассеивается за долю секунды до того, как я падаю на холодный каменный пол. Бетти грохается сверху, вышибая из меня дух.

Каспер садится на корточки рядом, и я чувствую щекой холод ее рук. Сквозь Каспер я вижу Фалькора. Он сжимает в пасти локоть Бетти, но выпускает его, заметив мой взгляд.

– Ты меня спас, – говорю я, но так невнятно, что даже не знаю, поймет ли он меня.

– Она наше сокровище, – говорит Фалькор.

Я смеюсь, но смех больше походит на всхлипы.

– А ты начинаешь мне нравиться.

Фалькор вцепляется в штанину Бетти и тащит ее вниз по лестнице. Каспер ждет, пока я сяду, затем отходит с дороги и первой идет вниз, источая тусклое свечение. Я пытаюсь встать, решаю, что рисковать не стоит, и просто съезжаю с лестницы. Десять ступенек спустя спина у меня начинает болеть, задница немеет, но я не сдаюсь, пока мои ноги не касаются пола. Фалькор оставляет Бетти у подножия лестницы и обходит комнату, обнюхивая красные кучки на полу. Убедившись, что угрозы нет, он ковыляет к столу в центре комнаты. Фалькору приходится встать на задние лапы, чтобы как следует разглядеть спящего, и он рычит то ли от удивления, то ли от тревоги.

– О да, все начинаться снова, начинаться снова или не кончаться никогда.

Я опираюсь на стену, чтобы встать, и хромаю к нему.

– Ты его знаешь?

– Мы знать о нем, – отвечает Фалькор. – Всем известно возлюбленное чадо богов.

– Он до сих пор говорит «мы», – подмечает Каспер. – Будто не понимает, что его собрата больше нет.

Я жестом велю ей замолчать, пусть даже Фалькор ее не слышит. О Розе Фалькор говорит не с трепетом, но, кажется, со страхом.

– Кто он?

Фалькор влажно щелкает челюстями, будто размышляя, как много стоит мне рассказывать. Я уже решаю, что объяснения придется выуживать из него насильно, но в конце концов Фалькор запрокидывает голову под неестественным углом и смотрит на меня. Вероятно, он понимает, что подписал себе смертный приговор, когда помог мне сегодня, а значит, если теперь он снова мне поможет, то в итоге и самому себе окажет услугу.

– Он Сульфур.

– Нет, – возражаю я и опираюсь на стол. – Сульфур ушел. Ты же сам видел, как Бетти зашвырнула его в портал.

– Люди ничего не знать, – заявляет Фалькор и снова опускается на четвереньки, уже не глядя на Роза. – Сон пришел вернуть утраченное, похищенное много лет назад. Свою вторую половину, свою ответственность, свою незаменимую ценность. Своего Кошмара. Но уже поздно, о да, слишком поздно. Сон ушел, а Кошмар все спит. Не стоило ей сюда приходить. За это они ее не простить.

Бетти тоже так сказала. С ее стороны это еще могло быть картинным преувеличением – может, она просто была недовольна, что вечер пошел не по плану, – но из уст Фалькора это уже звучит правдиво.

– Что-то этот Кошмар Общества слишком молодо выглядит, чтобы заиметь такой титул, – говорю я, хотя скорее просто тяну время, чтобы перебороть дрожь. Я не хочу, чтобы меня пугало это имя, но оно служит болезненным напоминанием о том, что бóльшая часть всей этой истории мне неизвестна. Иных вариантов у меня все равно больше нет, но я начинаю подозревать, что угодила из огня да в полымя. – Мне стоит знать, чем именно он его заслужил?

– Кошмары поступают по своей сути, – заявляет Фалькор.

Услышав это слово во множественном числе, я смотрю на него.

– Так я не ошиблась? Их много?

– Мы не знать, сколько их остаться, – отвечает Фалькор.

– Пока я его не разбудила, есть еще какие-нибудь туманные советы, которыми ты не хочешь со мной поделиться? – спрашиваю я.

Фалькор скалится на меня.

– Глупая человечка, глупая, глупая. Она не может разбудить чужое.

– Мне уже надоело, что люди вокруг твердят, что я могу, а что нет.

Несмотря на эту смелую отповедь, к Розу я подступаю только через минуту. На ощупь он до сих пор холоден как глыба льда – даже странно, если настоящее имя у него такое… серное. Я собираюсь с духом и слегка его трясу. Ноль реакции. Я смотрю на Каспер, которая пожимает плечами, и трясу Роза уже посильней. Хвост Фалькора вьется вокруг моей лодыжки в знак то ли протеста, то ли поддержки, и Каспер едва заметно пятится от стола. Голова Роза уже болтается туда-сюда, но он даже бровью не ведет. Я бью его по щеке, сначала легонько, потом с каждым разом все сильней, но ответа нет и нет.

– Эй! – говорю я, а потом уже громче: – Алло!

Я касаюсь его горла и жду, но сердце Роза по-прежнему бьется так же невыносимо медленно. Я вцепляюсь ему в рубашку, поднимаю его со стола и отпускаю. Он камнем падает обратно, и его голова очень громко ударяется о холодный стол. Я снова хватаю Роза за воротник и опять яростно его трясу.

– Подъем! Просыпайся, Роз, черт тебя подери!