Элизиум

Я зову их, но ветер заглушает мой голос, а вокруг между тем разрастается новый мир. Пшеничные поля и открытое небо сменяются каменными стенами. Я остаюсь совсем одна в туннеле, и светят мне только клочки люминесцентного мха.

Вдали что-то виднеется, и, возможно, мне это лишь чудится, но я все же надеюсь на выход. Держась за стены, я шагаю вперед. Несколько минут спустя становится светлее, и я понимаю, что иду по верному пути, но опасливая вера в лучшее рассеивается, стоит мне дойти до выхода. Меня дожидаются четыре огромные змеи.

– О, ссссстранная она, правда? – говорит одна из них. – Интерессссная.

– Грядущщщая эволюция во плоти, – соглашается другая. – Как неприятно, что нам довелоссссь ее зассстать.

Я осмеливаюсь взглянуть вниз с выступа и обнаруживаю, что земля совсем близко. Но выйти из туннеля не успеваю: одна из змей своей огромной головой преграждает мне путь.

– Осссссторожней, дитя. Ты не знаешь, куда сссступаешь.

Я смотрю вдаль, но вижу лишь серую пустыню.

– Где я? И где Сол?

– Ты у западных врат. Ссссульфур оказалсссся у ссссеверных. Это их излюбленный вход.

Змеи вроде как улыбаться не могут, но при виде этих тварей я начинаю в этом сомневаться. Уж не знаю, смеются ли они над тем, как не повезло Солу или мне, но сейчас стоит больше поволноваться за себя. Я скрещиваю руки на груди и оглядываю каждую из змей поочередно.

– Зачем вы нас разделили?

– Зачем? – хором вторят мне змеи, и одна продолжает: – Мы ничего не ссссделали. Ты ссссама в этом виновата.

– Я здесь вообще ни при чем. Я даже не знаю точно, что это за Пустоши такие.

– Быть может, ты ссссделала это не намеренно, но сссссути дела это не меняет.

– Сссссамоубийство или глупоссссть? Любой Кошмар готов исссстечь кровью досссуха, лишь бы не угодить к этим вратам.

– Они лишшшились троих пар здессь, а ты надеешься уцелеть в одиночку?

Я тяжело сглатываю ком ужаса, застрявший в горле.

– А вы не можете просто отправить меня к Солу и Фараону?

Одна из змей цокает языком.

– Поздно. Ты уже прибыла ссссюда.

– Поворачивать нельзя, – поддакивает вторая. – Ты можешшшь только идти вперед.

– Должна идти вперед, – уточняет третья. – Будь оссссторожна, Ссссон Ссссмерти. Есть правила. Ссссделав первый шаг, ты всссступаешь в игру и не можешшшь осссстановиться, пока не победишшь или не умрешшшь.

– Ты не должна осссстанавливаться.

– Если осссстановишься, будешь потеряна и никогда не найдешшь путь назад.

С каждой секундой эта затея нравится мне все меньше, но иных вариантов я не вижу.

– Чем-чем вы меня назвали?

– Лишь тем, кто ты есссть. Разве ты недовольна?

– Не очень, – отвечаю я.

– Мы тоже, – признаётся одна из змей. Она щелкает меня по лбу языком. – У Кошшшшмаров и без того сссслишком много власссти. Вероятно, рано или поздно они вссе равно явилиссь бы покуссситься на то, что принадлежит нам. Наверняка ты будешшшшь менее зловредным хозяином, чем тот, кто был прежде.

– Адам, – догадываюсь я. – Нотт здесь?

– Здесссь? Нет. Глубина в катакомбах, где ему не месссто. Мы бы хотели избавиться от него, если ты не против.

Очередная жуткая усмешка.

– Ты же не против, верно?

– Я здесь как раз за этим, – говорю я. – Я хочу убить его.

– Сссмелые ссслова для Сссна, у которого еще даже нет собссственного Кошмара.

– Это же Пустоши, верно? – спрашиваю я. – Сол говорил, что силы Кошмаров здесь приглушены.

– В Пустошшшах – да. Катакомбы, однако, чуть менее дружелюбны к твоим сссородичам.

– Без защщитника Сссон определенно там погибнет.

– Ну, спасибо за поддержку, – ворчу я и снова смотрю на Пустоши. Паника уже грозится взять верх, и я спрашиваю о том единственном, что еще может заставить меня отправиться навстречу верной смерти: – А девушки с Ноттом случайно нет?

– Ах, эта девушка. Она красссавица, правда?

Мое сердце замирает.

– Так она жива.

– Она живет, – подтверждает змея. – Живет и плачет. Как плакал бы всякий Сссон, взращщщенный в катакомбах.

Я словно вновь оказалась в Мэдтауне: все до единого нервные окончания охватывает боль. В ушах стоит оглушительный звон. Я медленно прихожу в себя, но лишь целую вечность спустя решаюсь взглянуть на ту змею, что это сказала. Я вцепляюсь себе в рубашку, пытаясь нащупать шрамы сквозь грязный хлопок. На короткий миг, клянусь, я чувствую дыру, которую когти Хранителей оставили во мне.

– Ты лжешь.

– Посссмотри ссссама, но тебе не понравитссся то, что ты увидишшшь.

Я спускаюсь вниз по камням так быстро, как только могу, стараясь не свернуть шею, и иду в пустыню.

Еще много миль я слышу змеиный смех.

Глава 13

Пустоши представляют собой бесцветную блеклую серость. Ни единого четкого края – даже в горах, которые виднеются вдали на горизонте. Все самую чуточку размыто, будто кто-то чихнул, когда пытался сфотографировать этот пейзаж. Но даже больше тревожит то, что здесь нет совершенно никаких звуков. Ветер не шумит, мои шаги не слышны на земле, вдалеке не поют птицы и не шуршат земные создания. Тишина давит на уши, и стоит мне кашлянуть, чтобы нарушить ее, как мой кашель оглушает меня саму.