Эльксарим. Дети-киборги 2

Учительница в отчаянном порыве бешенства кинулась на киборга – но разумеется, она не успела. Визг, безумные вопли, крики и плач наполнили бункер, за душераздирающими стенаниями практически не было слышно выстрелов. Большинство детей оцепенели от ужаса, но некоторые забегали, попытались прорваться наружу и упали замертво к ногам своей убийцы. Эви перезарядила пистолеты. Очень скоро бойня закончилась. Переступив через несколько трупов, плазменница прошла по кровавому месиву туда, откуда доносился заливистый плач. Вытянула руку и застрелила в голову барахтавшегося на полу у трупа своей матери младенца. Пелёнки малыша уже пропитались её кровью. Его тоненький визгливый голосок был последним из затихших навсегда. Отзвук огнестрельного выстрела долго ещё отражался от металлических стен подземелья. Но постепенно заглох и он. Остекленевшие маленькие глазки остались распахнуты в потолок.

Эльксарим отошла. Вновь инициировала плазменную индукцию. И, отправив разряд в кучу трупов, без промедления покинула пылающий склеп.

Остров Крон потонул в пламени. Горели дома. Горела роща. Горели остатки боевых укреплений. На острове больше не осталось естественных людей. Все противопехотные мины на берегу были взорваны. Закатные огни слились с огнём пожарища, словно пылающий остров возносился на небеса. Птицы кричали некоторое время, кружа над горящими деревьями, где был раньше их дом – а потом улетели в сторону материка, надеясь преодолеть водную преграду и найти себе новое пристанище. В горящем городе лаяли собаки. Один из псов, выбежав из ворот в окружающей город высокой стене, развернулся, а потом принялся скалить зубы и отчаянно лаять на оставшийся позади пожар.

Эльксаримы не любили огонь. Ведь сверхсекретный состав, образующий их детали, был уязвим к жару открытого пламени. Они расположились на песчаном побережье, в удалении от пожара. Несмотря на всю копоть и гарь в воздухе, закатное небо и океанский простор удовлетворяли их потребность в природном компоненте воздействия сполна. Баланс гармонии был идеален, и души органокиборгов наполняла безмерная радость.

Не говоря ничего, эльксарим-лазерник коснулся бинтов на плече у плазменницы, которая лежала, расслабившись, на песке. Эви распустила свою повязку.

– Уже зажило, – заключила она.

Вокруг не было никого, кроме трупов. Даже собака устала лаять на пожар и убежала, глянув напоследок на киборгов, но видимо, не решившись к ним приблизиться.

– Теперь нам никто не помешает, – произнёс Хаттори, дрожа от нетерпения, и сразу заключил возлюбленную в объятия.

Им удалось наконец довести дело до конца. Эльксаримы соединились и полностью растворились в порыве страсти.

Ветер вновь подул к океану, а волны выносили на берег погибшую рыбу.

Пожар на острове всё бушевал, но побережье тонуло во мраке, и звёзды загорелись над ним, в головокружительно глубокой вышине.

– Однажды… – прозвучал над тихим побережьем голос лазерника, – маленькая смелая рыбка едва не попалась в зубы большим и хищным рыбинам. Они даже порвали ей плавник – но рана оказалась несерьёзной. Рыбка была умной, и догадалась уплыть ближе к берегу моря, туда, где большие рыбы не могли достать. Она уже думала, что хитрость спасла ей жизнь. Но на мелководье… она попалась в сеть.

– Ты додумал эту басню…

Хаттори поднёс палец к её губам. Он вновь заключил Эви в объятия, и малиновые огни его лазерных систем заслонили для неё звёзды.

16. Перелом

После исчезновения Даниеля Брандта у Милисенты почти не осталось единомышленников. Постоянно шататься одной надоедало, и хотя остались девчонки, с которыми она и раньше любила проводить время, почему-то между ними начала разрастаться пропасть. Как будто прежде ей было всё равно, и конкретные вопросы не волновали так, как теперь. А других не волновало её становящееся «странным» поведение. До поры.