Эльксарим. Дети-киборги 2

И Лихтенберг тоже.

Когда пытка была окончена, перед тем, как покинуть камеру и приказать в ней прибраться, генерал подошёл к подполковнику и заглянул испытующим взглядом тому в глаза. Руки обоих до сих пор ещё были измазаны кровью. Они остались в комнате одни, плюс эльксарим. Жертву уже унесли для оказания медицинской помощи. Генерал повёл головой.

– Энтин.

Эльксарим подошёл.

– Мне очень хочется верить в то, что я вижу, молодой человек. Скажи, мы с тобой – заодно? – проговорил генерал.

Брови Лихтенберга взметнулись вверх. В глазах читался подсознательный страх.

– Разумеется.

– Но я должен быть уверен. Надеюсь, ты понимаешь, в каком я положении. Энтин, проследи, чтобы наш друг не обманывал.

«Чёрт». Юнг почувствовал, как внутренности сковывает ужасом, и сдержать его становится очень сложно. Он сжал руку в кулак и обхватил его другой рукой, чтобы скрыть дрожь. Бездонный взгляд псионика заставил тело оцепенеть.

– Говори только правду, – слова отозвались эхом глубоко в мозгу.

– Кому ты подчиняешься? – снова начал допрос генерал.

– … Только вам, – с трудом выдавил Лихтенберг.

– Это точно?

– Т-точно. Бога ради, прекратите эти допросы, вы же видели: я на вашей стороне.

– Что ты делал вчерашней ночью в моей спальне?

«Чёрт. Вот чёрт! Попутал же меня тогда…»

– Хотел посмотреть, как вы спите, – криво улыбнулся Юнг. – Это эльксарим вам доложил? – кивнул он на Энтина.

– Ты что это, серьёзно?

– Почему нет? Я ж под гипнозом!

– Любопытный ты тип.

Лихтенберг сидел под лестницей, его всё ещё трясло.

– Действует… Слава Богу, он всё-таки действует. Папа… Ради тебя!

Эрих Кастанеда включил душ и, подставив струям воды своё сухощавое тело, развернул записку, которую ему незаметно передал при рукопожатии новый подполковник. «Я агент президента. Сообщите координаты надёжного места для передачи посылки». Эрих запрокинул голову, и вода заструилась по его наполовину облысевшей голове. Бумага размокла, разлезлась в клочки, которые унеслись в сливное отверстие, а сердце всё колотилось, распространяя жар по телу. «Откуда он узнал?! Президенту известно о наших с Расселом планах? Он хочет координаты… подгорной лаборатории?!»

19. Суперагент

Меон с Милисентой остались одни в палате, и слова извинения так необычно звучали из его уст. Он больше не запинался при речи.

– Ты не виноват, – ответила девочка. – У тебя был приказ… да?

Эльксарим кивнул.

– Каково это… подчиняться? – вдруг медленно заговорила панта. – Я слышала, что другие говорят о вас. Что подчиняться кому-то, считать кого-то своим хозяином – это глупо. Что это побег от ответственности… чтобы не решать ничего самому. Что разумный и самостоятельный человек не должен никому подчиняться, а должен жить своим умом. И Рихард Кастанеда говорит то же самое. Что подчиняться – означает быть рабом. А я вот представляю себе иногда, и мне кажется… что должно быть, это такая свобода… когда не надо волноваться, не надо оценивать каждый свой шаг, а потом всё равно сомневаться в своём решении. Какая же это должна быть свобода! Милеон.

Эльксарим Меон был очень молчалив, и ничего не ответил девочке. Да и разве возможно об этом сказать?

– Ты прости, что погналась за тобой. Мне хотелось до тебя дотронуться… – щёки её залились румянцем.

Киборг подошёл вплотную, так что панта могла понаблюдать за его размеренным дыханием. Мышцы с правой и левой сторон его тела были теперь равномерно развиты. Она протянула здоровую руку, осторожно ощупав его металлические детали, странную упругую шерсть, торчащую из-под них, сложные сочленения «хвоста».

– Больно было? Мутировать, – спросила она.

Губы эльксарима на мгновение сжались.

– Были осложнения, – коротко ответил он.

– Ужас. А твоя болезнь?

– Её нет.

– Это здорово! Я вот… тоже хочу, – смущённо пробормотала Мисси. – Скажи – стоит?!

– Да.

Она невольно хихикнула, услышав такой прямой и уверенный его ответ.

– Ну, теперь придётся ждать, пока кости срастутся… Слушай, Меон. Тебя ведь так теперь зовут? У вас обед в три часа после полудня? Доктор говорил по телефону. А то я уже проголодалась.

К её удивлению, мальчик отрицательно покачал головой.

– Нет. Обычно в час. Я принесу.

Он вышел за дверь, а Милисента осталась сидеть с раскрытым ртом. «Тогда что за обед в три часа? Это – шифр?!»

Время подходило к трём часам дня. Автомобиль подъехал к подножию холма и затормозил. Профессор и подполковник вышли из машины молча, отошли в сторону, туда, где еле заметная тропинка виднелась под ногами среди трав, и ещё раз придирчиво обыскали одежду друг друга. Наконец, оба отстранились и синхронно выдохнули. Со стороны холма к ним уже приближался третий: одетый в спортивный костюм молодой человек.

– Какое у вас алиби? – спросил Кастанеда.

– Эм. Военно-технологическая конференция в Новом Пентагоне, генерал послал туда меня вместо себя. Ему как раз было не до посторонних дел, тем более это слишком опасно для него, вот я и воспользовался моментом, – рассказал Лихтенберг спокойно.

– Но он ведь узнает, что вас там на самом деле не было.