Элла покинула здание!

— Я буду к вам добра и прощу вам эту выходку на первый раз, — сообщила я рейяну, на секунду к нему обернувшись, а после с удовольствием дернула за волосы второго бульдога. — Но это будет мое первое и последнее предупреждение. А вы… — Я дернула третьего бульдога за нос, и он, избавившись от оцепенения, упал на пол, прижимая руку к пострадавшей части тела. — Вы в качестве благодарности за свое спасение постараетесь больше никогда не переходить мне дорогу.

Наконец я приблизилась к старику. Он хрипел и дергался. Улыбнувшись ему, я приложила ладонь к синей карточке, и пульсация чар прервалась. Старик откинулся в кресло и захрипел, прожигая меня потрясенным взглядом.

— Помните о моей доброте и особом к вам расположении, — с усмешкой сказала я, поправила сумочку под мышкой и направилась к выходу, напоследок с удовольствием пнув того бульдога, который тыкал в меня пистолетом.

ГЛАВА 20

Новый день начался всего через четыре часа после того, как завершился предыдущий. Впервые за долгое время мне не хотелось не то что вскочить с постели, а даже просто упасть с нее на пол. Выключив будильник, я приоткрыла глаз, убеждаясь, что гномья штука ничего не перепутала, и, накрывшись одеялом, глухо застонала.

Одна часть меня призывала все бросить и остаться дома, а другая — выйти хотя бы в поисках еды. Тело отказывалось слушать хоть кого-нибудь и услужливо все решило за меня, продолжая лежать пластом.

Заболеть?

Идея хорошая, но меня же совесть придушит.

Зарывшись еще чуть-чуть поглубже и выдав еще одну протяжную ноту, я в очередной раз пожалела, что не получила магического дара. Пусть магам приходится больше заниматься, ведь ради магических дисциплин им традиционные общеобразовательные никто не отменял, но зато сейчас бы я повалялась подольше, зная, что портал — дело одной минуты.

— Может шеф сегодня тоже опоздает? — мечтательно спросила я, глядя в потолок. Потолок не ответил. Жестокий.

Пришлось вставать, брать ноги в руки, а руки в ноги и как-то готовиться к труду и обороне начальственных рубежей. Но все сегодня валилось из рук. Видимо, из-за ног, в этих руках зажатых. И волосы не удалось уложить в приличную прическу, так что я со стоном бросила это гиблое дело на четвертой попытке, и выбранный изначально костюм оказался подозрительно измятым, так что я впопыхах упаковала себя в нечто немыслимое и излишне романтичное для приемной Белянского.

— Буду сегодня фиалкой, — хмуро сказала себе под нос, одергивая пушистый легкий свитерок нежнейшего колеру, который продавец загадочно величал оттенком бедра испуганной прелестницы. На деле это было что-то нежно-розовое, как румянец, а из-за повышенной пушистости, высокого воротника и укороченных рукавчиков в сочетании с распущенными волосами я напоминала трепетную институтку, не готовую к тяготам реальной жизни.

— Переодеваться поздно, — прошипела я, одергивая узкую темно-красную юбку. — А так бы…

Ужасно хотелось обойтись без каблуков, но, напомнив себе, что одна поблажка — и я выпаду из образа, влезла в туфли с изящной перепонкой и круглым носком, сунула под мышку сумку со вчерашним блокнотом и со взглядом голодного и очень злого стервятника отправилась на работу.

По дороге я обзавелась сразу тремя огромными пакетами со всевозможными пирогами, которыми торговали в округе, щедро разрешив себе оплатить все это роскошество деньгами начальника. Если он сегодня придет, я его угощу, так и быть, а если нет, то совесть моя мне это как-нибудь простит. В конце концов, я заслужила свой завтрак вчерашним ударным трудом и потраченными нервами.

В холле здания управления на меня как-то странно покосился вахтер, но я предпочла это не заметить. Не до слухов мне и не до переживаний. Тут бы как-то справиться и не начать трескать пирог прямо на лестнице родного учреждения, урча, как тигр.

На рабочее место я заявилась с опозданием на десять минут, но Белянского все еще не было. Понадеявшись, что шеф вообще не появится, я нырнула в свои подсобные владения.

— Бонс! — донеслось через пару секунд из приемной. — Кофе!

— Чтоб тебя… — выдавила я. — Принесло! Не мог дать мне возможность поесть нормально?

Вдохнув и выдохнув, я приступила к приготовлению кофе, резонно предположив, что одной чашкой шеф не обойдется.

Входя в кабинет с полным подносом, я приготовилась поздороваться, но шеф выглядел так, словно с утра на него упал рояль. Раза два. Для надежности. Несмотря на свежую одежду, Белянский смотрелся бледной и помятой версией себя. На миг мне стало его чуточку жаль, так что я неслышно поставила поднос на свободную от бумаг часть стола и тихо сказала:

— Доброе утро, старший следователь.

Белянский поморщился, взглянул на меня и хмуро уставился на поднос.

— Вам стоит поесть, — заметила я все так же тихо.

Поесть и не дергать меня хотя бы полчаса, чтобы я тоже могла перекусить.

— Бонс, — вымолвил начальник и на миг замолчал. — А вы вчера…

Я непонимающе воззрилась на следователя, не собираясь как-либо ему помогать. Если хочет о чем-то спросить, то пусть спрашивает, я же не в том настроении, чтобы ему подсказывать.

— Вы о чем?