Эллинистическая цивилизация

Особо интересно в надписи в Ксанфе частое упоминание мифических родственных связей, объединяющих между собой дорийские полисы, а также лагидскую и селевкидскую династии, каждая из которых возводила себя к Гераклу. Было бы ошибкой видеть в этих отсылках только типичную формулу договора, безосновательное утверждение, изобретенное исключительно для пользы дела. Если бы речь шла только о риторическом общем месте, отсылка к кровному родству между народами не служила бы так часто доказательством вполне конкретных ходатайств, денежных даров, дипломатической и военной помощи, и не принимались бы с такой охотой теми, кто по доброй воле снисходил к этим просьбам. Мы видим это в документах Китиниона и Ксанфа, где трое участников — этолийцы, континентальные дорийцы и ксанфяне — усиленно ссылались на родство, которое связывало их между собой, а также с Птолемеем и Антиохом; декрет народа Ксанфа особенно четок в этом отношении и очень пространно развивает более краткие сведения, содержащиеся в письме Китиниона и в декрете этолийцев. Составитель декрета Ксанфа совершает настоящий экскурс в мифологию, привлекая к делу различные легенды о героях и богах. Он возводит свое изложение к Аполлону, Артемиде и их матери Латоне, которая, согласно собственным преданиям Ксанфа и вопреки общепринятой традиции, родила двух своих детей не на острове Делос, а в самом Ксанфе, — именно поэтому Латона была избрана главным божеством и покровительницей полиса. Эти мифы воспринимались жителями ликийского полиса как уходящая в далекое прошлое историческая реальность, точно так же китинионийцы и их дорийские соотечественники очень серьезно верили в историчность генеалогий, согласно которым они вели свое происхождение от своего эпонима Дороса, в чем были убеждены и другие греки; вспомним, что в Совете Дельфийской амфиктионии крошечная и бедная континентальная Дорида обладала одним из двух голосов, отданных дорийцам вообще, тогда как могущественный Лакедемон не имел собственного голоса и представал в Совете только иногда, когда континентальные дорийцы готовы были уступить ему свое привилегированное место. Могло ли быть лучшее доказательство того, что миф и история даже в эллинистическую эпоху были весомыми аргументами, порой решающими в отношениях между полисами?

Приведем еще один пример, касающийся этолийцев. Когда карийский полис Гераклея на Латме попросил и получил от Этолийского союза изополитию, как сообщает нам надпись в Дельфах, его послы ссылались на родство, которое связывало с Этолией их отдаленный полис, и напоминали, что Гераклея на Латме была колонией этолийцев. Эта связь колонии с метрополией, не подтверждаемая никаким другим историческим документом, текстом или надписью, основывалась на мифе о родстве между героями: эпонимический предок этолийцев Этол был сыном Эндимиона, возлюбленного Селены-Луны, а Эндимион, согласно традиции гераклейцев, изложенной Павсанием (V, 1), вернулся на склоне своих дней к горе Латм, которая возвышалась на месте Гераклеи; в ней виден священный грот, адитон, недоступный для непосвященных, где находится его могила. Это предание позволяло считать Гераклею основанной Эндимионом, а следовательно, связанной с этолийцами через его сына Этола… Гераклейцы не преминули воспользоваться этим.

Наряду с двумя мощными союзами — Ахейским и Этолийским — существовали другие конфедерации греческих полисов, игравшие более скромную роль. Однако эти организации, не выходившие за пределы одного региона, со своей стороны помогали избежать раздробленности, которая постоянно угрожала эллинистическому миру. Они предоставляли входившим в них полисам различные выгоды: поддержание внутреннего мира, защиту от внешней опасности, если ее масштабы позволяли справиться с ней силами одного койнона, заботу об общих святилищах, устроение религиозных праздников, если отмечавшему их городу не хватало средств. Приведем только два из массы примеров. В конце III века до н. э. конфедерация акарнанцев приняла решение сделать общим святилище Аполлона в Акции, которое маленький полис Анакторий не имел средств содержать и реставрировать; конфедерация проводила здесь каждый год традиционные игры, предоставляя Анакторию половину от уплаченной посетителями этого мероприятия пошлины. Двустороннее соглашение позволило храму играть свою роль в сообществе акарнанцев и не лишило при этом полностью жителей Анактория доходов, которые они получали благодаря притоку собиравшихся на состязания. Декрет был обнародован одновременно в Акции и в Олимпии (этот последний и дошел до нас), чтобы предать огласке принятые обязательства. Этот договор спас от неминуемого разрушения храм Аполлона в Акции, которому позже, в 31 году до н. э., Август сделал богатые приношения в честь своей победы, одержанный на глазах у бога.