Эллинистическая цивилизация

Местные администрации продолжали на местах деятельность центральной администрации монархического государства. Огромные территории, над которыми господствовали Селевкиды и Лагиды, естественно, разделялись на более мелкие территориальные единицы, чтобы облегчить государственное управление. Александр мудро сохранил деление своих завоеванных земель на сатрапии в соответствии с ахеменидской практикой. Селевкиды последовали этому примеру, который продемонстрировал свою эффективность, введя в своих провинциях административные округа, что позволило рассредоточить власть. Исключительная разнородность населения и регионов, обусловившая в скором времени отпадение многих из них, существенно усложняла задачу и требовала от системы большой гибкости. В лагидском Египте, менее пространном и более однородном по своей географии и по своим традициям, сохранялось старое деление на. провинции, или номы, подразделяющиеся на топархии и деревни (komai); каждую из этих территориальных единиц возглавлял царский представитель, соответственно номарх, топарх и комарх. Но помимо этого лагидские цари ввели в номах наряду с номархами должность, имевшую военное название — стратег. Эти стратеги номов приобретали все большее значение и становились настоящими правителями провинций, которым помогали множество средних и низших должностых лиц, среди которых в силу обстоятельств росло число этнических египтян, говоривших по-египетски и становившихся билингвами.

Важная роль, которую сыграли в лагидском Египте, бывшем самой централизованной и лучше всего управляемой эллинистической монархией, эти лица, имевшие местное происхождение и носившие военный титул стратегов, лишний раз позволяет убедиться в изначальной военной природе царской власти. К тому же титул стратега, который традиционно давался военачальникам, государи присваивали многим своим служащим разного уровня как внутри своих земель, так и в своих внешних владениях, где им необходим был человек, который представлял бы царя и который обычно при этом командовал постоянным гарнизоном, временно расположенным контингентом или военным флотом. Поскольку залогом верности союзных или подданных полисов была военная мощь царя, вполне естественно было поручить контроль военачальнику, который обладал на месте необходимыми средствами и постепенно расширял свои полномочия на другие проблемы. Отсюда распространение этой эллинистической системы управления стратегов, которые сохранили от стратегов классических полисов, бывших коллегиальным и избираемым ежегодно органом, одно только имя. Отныне стратег был многофункциональной должностью, по сути своей военной, на которую царь возлагал обязанности сохранения внутренней территории империи и важных внешних позиций. Там он от имени государя отправлял власть, которую тот ему передавал. Этот институт отличался гибкостью и имел разные формы: он получил столь широкое распространение, что воспринимался как «становой хребет и символ эллинистического государства». Ничего удивительного, что, когда на Восток во главе своих армий пришли римские военачальники, от имени сената принимавшие политические и экономические решения в завоеванных их войсками регионах, — греки дали этим лицам — консулам и преторам — название стратегов, как военачальникам, уполномоченным эллинистическими монархами.

* * *

Такая организация монархического государства должна была выполнять несколько функций: долгое время династии, унаследовавшие империю Александра, и другие царские рода, возникшие или развившиеся по их примеру, управляли большей частью Ближнего Востока — с большим или меньшим успехом, но сам монархический принцип при этом не подвергался сомнению, разве что Римом, который постепенно занял их место. Как же осуществлялось это управление, чья эффективность и продолжительность заслуживают удивления, если учесть масштабы и разнородность территорий, на которые оно распространялось?