Эллинистическая цивилизация

Внутренняя отделка, хорошо известная в Делосе, была богаче и разнообразнее, чем в домах классической эпохи. Стены из камня или сырого кирпича на каменном основании были покрыты цветной штукатуркой, монохромной или с зонами разного цвета, и зачастую создавали впечатление составной стены с прорисованными ложными стыками, которые подчеркивались насечками или незначительным рельефом, образующим выступы. Самыми распространенными были красный и желтый цвета. Помимо ложной каменной кладки (которая имитировалась в разных вариантах: под сплошную или с отверстиями, под алебастр или мрамор с его прожилками), в декорировании использовались также архитектурные фризы с традиционными мотивами: с орнаментом в виде яйца, в виде фестонов сердцевидной формы, чередующихся с копьями, в виде переплетений, часто подчеркнутых легкой рельефной полосой под мрамор в исключительных случаях встречался даже скульптурный фриз, например в Доме Тритонов, где на нем был изображен бег колесниц, управляемых маленьмими амурами. Все эти элементы декора повторяются во многих других эллинистических городах, хотя и не в таком изобилии, как в Делосе, и мы можем считать их широко распространенным приемом. Таковы по преимуществу элементы, которые были обнаружены в древнейшей отделке в Помпеи и Геркулануме и которые специалисты называют «первым стилем». Эллинистическая манера распространилась в городах Южной Италии, куда богатые итальянские клиенты приглашали греческих мастеров.

Таким образом, в отличие от предыдущей эпохи, где роскошь была редким явлением и не демонстрировалась, частный дом в эллинистических полисах доказывает, что пристрастие к комфорту, дорогим материалам, утонченному декору стало широко распространенным. Разумеется, были и скромные дома как в городах, так и в сельской местности, но многие из тех, что отличались большими размерами, а также удобством и комфортом, соответствующими эпохе, по-видимому, если верить свидетельствам раскопок, значительно увеличились — факт, который вкупе с другими свидетельствами позволяет утверждать, что, несмотря на войны и природные катастрофы, большинство греческих полисов экономически процветали.

Это процветание выразилось также в размерах коммунального хозяйства. Восхищаясь выдающимися строениями эпохи Перикла, мы часто склонны забывать, насколько эллинистический век способствовал многообразной деятельности строителей как в полисах, так и в святилищах; это была великая эпоха для архитектуры, отличающейся потрясающе богатым воображением и замечательной предприимчивостью, которые отвечали разнообразию потребностей общества — обеспечению повседневной жизни, человеческому общению и отправлению культа. Некоторые из этих многочисленных общественных зданий дают представление об их функциональном значении и разнообразии использования, всякий раз подчеркнутых оригинальностью решения и эстетическим достоинством исполнения.

Среди гражданских зданий особо следует выделить портики, роль которых в эллинистической урбанистике была крайне важна: они присутствуют везде как существенный элемент архитектурной композиции — ив святилищах, и на городских площадях, когда было необходимо обеспечить укрытие прогуливающимся, торговцам, слушателям оратора или философа и даже судьям трибунала. Эти замкнутые дворы, из которых наружу вела колоннада во всю длинную сторону, существовали и раньше, но их использование было гораздо более ограниченным, а размеры намного меньше. Теперь портики стали структурообразующим элементом огромных монументальных ансамблей, которых в греческом мире становилось все больше благодаря развитию полисов и щедрости царей. Самый потрясающий пример — это, безусловно, трансформация, которая произошла с афинской агорой в середине II века до н. э., когда на средства Аттала II Пергамского был сооружен большой портик, названный его именем и ограничивающий с восточной стороны четырехугольную рыночную площадь. Памятник, сегодня тщательно восстановленный американскими археологами, вновь украшает собой всю округу. Возведенное на площадке, которая возвышается над окружающей местностью, это здание тянется в длину более чем на 100 м и поднимается вверх на два яруса, покоящихся на внешней колоннаде, предоставляя публике солидное крытое пространство, которое отделялось от задней стены рядом широко расставленных внутренних колонн и на которое открывались двери двадцати одной просторной и высокой лавки. Лестницы с каждого конца позволяли подниматься на ярус. Такой выглядит скрупулезно сделанная реконструкция; сегодня это здание, без сомнения, лучше других античных сооружений дает представление о великом вдохновении и технических ресурсах архитекторов той эпохи. Таким образом, одна сторона агоры вся была занята этим огромным портиком, служившим одновременно и границей, и крышей для площади и статуй, для алтарей, жертвенников и лавок, которые здесь находились.