И потом им было известно, что его вызвал сам епископ — о да, они это прекрасно знали! Что бы ни делал епископ в эти критические дни, все было известно. Среди пожилых священников было много таких, которых тревожило затянувшееся пребывание в маленьких городах; им хотелось бы шепнуть епископу, что они вполне подходят для более ответственных постов. (Список новых назначений был уже составлен епископом и членами его совета, но в него, конечно же, можно было внести некоторые изменения — самые незначительные!) Но им никак не удавалось увидеться с епископом. Большую часть времени он скрывался от них в доме ректора Уиннемакского университета имени Джона Везли.
А вот за Элмером он послал сам и даже назвал его просто по имени.
— Видите, брат Элмер, я был прав! Методистская церковь подходит вам как нельзя более, — сказал епископ, поблескивая глазками из-под косматых бровей. — Я уже сейчас могу дать вам более крупный приход. Правда, это была бы нечестная игра, как говорят англичане… Ах, Англия, Англия! Сколько удовольствия вы получите, когда съездите туда! Вы убедитесь со временем, что путешествия — такой обильный источник материала для поучительных проповедей! Не сомневаюсь, что вы и ваша очаровательная супруга — я уже имел удовольствие видеть ее, — что вы оба когда-нибудь вкусите радость и романтику путешествий… М-да, так вот я что говорю: я могу уже теперь перевести вас в более крупный город, но назвать вам его сейчас, пока список назначений не оглашен на конференции, было бы неудобно, и если вы будете и дальше продолжать ваши ученые занятия, уделять внимание нуждам своей паствы и по-прежнему вести столь же безупречный образ жизни — а все это отмечено окружным инспектором, — что ж, тогда в самом недалеком будущем вас ждет
После опроса на конференции Элмер Гентри был единодушно утвержден полноправным членом методистского духовенства.
Среди вопросов из области методистского учения, на которые он счел себя вправе ответить чистосердечным «да», были такие:
Члены конференции говорили потом друг другу, что просто удовольствие задавать вопросы кандидату, который может отвечать на них с такой непоколебимой уверенностью.
Празднуя свое отречение от плотских утех и соблазнов обильным ужином, за которым он с жадностью уничтожил бифштекс с жареным луком и картофелем, несколько кукурузных початков, три чашки кофе и два куска яблочного пирога с мороженым, Элмер снисходительно бросил Клео:
— Ну и баня была! Интересно было бы посмотреть, сумел бы хоть один из жалких олухов, с которыми я учился в семинарии, ответить так, как я!
Выслушали отчеты о сборах средств на содержание миссий, о новых школах и церквах; вняли великому множеству молитв; вежливо вытерпели «вдохновляющее слово» епископа и преподобного С. Палмера Шутца. Но по-настоящему ждали только того момента, когда епископ огласит список назначений.
И вот епископ поднялся с места. Лица остались невозмутимо равнодушными; ногти впились в ладони. Каждый старался сохранить лояльность по отношению к братьям по оружию — но… худощавый священник думал о сыне, которого надо послать в колледж; молодой человек с озабоченным лицом — об операции, которую предстоит сделать его жене; старый служака, почти уже потерявший голос, гадал, оставят ли его еще на насиженном теплом местечке.
Резкий голос епископа отщелкивал:
— Округ города Спарты:
Алби-Сентер — У. Э. Ванс.
Ардмур — Эйбрэхэм Мандон…
И вместе со всеми слушал Элмер, охваченный внезапным страхом.
Что епископ подразумевал под «более крупным городом»? Какую-нибудь жуткую дыру с населением в тысячу двести душ?
Но вот он вздрогнул и просиял, и собратья-священники закивали ему, поздравляя. Епископ прочел:
— Радд-Сентер — Элмер Гентри.
Ибо Радд-Сентер — это свыше четырех тысяч жителей; это хорошо налаженная церковная работа и большой завод шипучих напитков. Итак, он на пути к величию, к святым делам в этом мире и к сану епископа.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ