Ельцин как наваждение

А что решать? Мы для себя уже все решили – завтра будем искать выходы на командира рижского ОМОНа Чеслава Млынника, и если найдем, договоримся о встрече. Только через кого это возможно сделать? Единственный, кто нам может помочь – здешний собкор «Комсомолки» Карен Маркарян. Но захочет ли? Он парень толковый и приятный во всех отношениях. Но сейчас наши собкоры в союзных республиках в сложном положении. Перед каждым вопрос: на чей информационный запрос ориентироваться – на московскую редколлегию или на местных глашатаев независимости? Деньги платит Москва, но она далеко и у нее сейчас нет возможности заступиться за своего человека, если тот попадет в жернова набирающего силу сепаратизма. Зато местные вожди становятся все требовательнее и напористей. Говорят о демократии, но исповедуют большевистский лозунг: кто не с нами, тот против нас! С ними можно ссориться лишь в одном случае – если у тебя нет особого желания навсегда остаться в этих краях. У нашего вильнюсского собкора оно есть, это очевидно. Вон даже фамилию переиначил на литовский манер. Конечно, ярко выраженному армянину Маркаряну труднее «олатышиться», но при большом желании и такое возможно. Тут уж ничего не поделаешь. Как говаривал старик Цицерон: «О времена! О нравы!».

Эти слова не следует воспринимать как осуждение коллег. Когда помимо твоей воли раскалывается огромная льдина, ты волен прыгнуть на тот ее осколок, который, как тебе кажется, дрейфует в нужном направлении. Да и с какой стати журналистов следует судить строже, нежели всех прочих?

Помню, под Берлином, в Потсдаме, встретил нескольких наших офицеров, которые, предвидя скорый вывод на Родину подразделений Западной группы войск, с помощью оборотистых штатских родственников заранее стелили соломку на мягкую германскую землю – создали частные фирмы для реализации украденного военного имущества и закупки потребительских товаров, которые в задушенном дефицитами Союзе реализовывались с немалой выгодой. Таким образом зарабатывался первоначальный капитал, без которого русскому в Германии делать нечего. Разговоры о присяге и воинском долге стали уделом «неудачников», обреченных на безденежье и бездомность. «Удачливые» говорили исключительно о рыночных ценах на объекты выставляемой на продажу военной недвижимости, на горюче-смазочные материалы, на списанную военную технику, на обмундирование, солдатское белье и портянки. Вчерашние защитники социалистического лагеря торопились стать добропорядочными и законопослушными бюргерами. И стали-таки!

А сколько кадровых дипломатов и внешнеторговых работников после распада Союза, интересы которого они отстаивали на международной арене, не вернулось домой и навсегда осталось в стане потенциального противника? Сотни, если не тысячи!

В этой связи вспоминается одна история…