Ельцин как наваждение

В том, что касается «купи-продай», Ряшенцев непревзойденный ас. Не мне с ним тягаться. Я в этом убеждался не один раз. Так вышло и с противогазами – они ушли «на ура» на перепуганный войной в Персидском заливе Ближний Восток. Спрос был настолько велик, что покупатель даже не обратил внимание на обилие экземпляров просроченной годности. Так что первая половина коммерческой операции под кодовым названием «Утихомирим шахтеров» прошла безукоризненно. Оставалось выполнить вторую – закупить товары для поставки в шахтерские регионы. После многочисленных и весьма бурных переговоров (никогда бы не подумал, что отставной офицер Ряшенцев способен торговаться из-за каждой копейки, как завзятый купец из Великого Устюга) определились поставщики: качественную, но недорогую одежду закупаем на Тайване, продукты питания – в Венгрии. В общем, задание Родины, можно сказать, выполнено. Завтра возвращаемся в Москву.

И все-таки в жилах Ряшенцева течет какая-то толика купеческой крови – ну не может он уехать из Парижа, не обмыв заключенные контракты! А обмыть их надлежит непременно в русском ресторане:

– Хочу рюмку ледяной водки, малосольный огурчик и горячие пельмени в горшочке!

– Потерпи до завтра. Дома тебе будет и водка, и огурчик, и пельмени.

– Дома – это дома. А я хочу здесь, на Елисейских полях!

В районе Елисейских полей есть только один более или менее аутентичный русский ресторан – «Распутин». Туда и направляемся.

В зале, кроме нас, ни души. И тем не менее, лишь только мы усаживаемся за столик, на подиум, под до боли знакомую музыку выскакивают разудалые русские девчонки в лубочных сарафанах с кокошниками на головах. И вдруг…

«Потолок ледяной, дверь скрипучая.
За шершавой стеной тьма колючая…»

Господи, Боже ж ты мой – Эдуард Хиль! Для нас с Вовкой Ряшенцевым поет суперзвезда советской эстрады Эдуард Хиль! Непостижимо!

…Наверное, он не принял бы наше приглашение, если б не знал меня по публикациям в «Комсомольской правде». Мы сидим в кафе неподалеку от «Распутина» и пьем кофе с пирожными. Хочется расспросить Хиля про его работу в ресторане, но как-то неловко. Вдруг эта тема ему неприятна? Но все ж, наверное, я бы не удержался, и спросил, если б он сам не завел разговор об этом:

– Какой-нибудь год назад русский посетитель в «Распутине» был большой редкостью. Разве кто из старой эмиграции заглянет. А в последнее время появились советские отставники.

– Это кто ж такие?