Ельцин как наваждение

Как и следовало ожидать, Хасбулатов, узнав о поставленной Ельциным задаче, снимает трубку, звонит Силаеву и просит решить вопрос, в котором якобы заинтересован лично Борис Николаевич:

– Вам Вощанов при встрече объяснит, в чем суть дела…

Руками подаю знаки, стараясь обратить на себя внимание:

– Ряшенцев, Ряшенцев пойдет к Силаеву!

– А-а, да! вот тут мне подсказывают, что Ряшенцев придет и все объяснит, – и, считая свою миссию выполненной, Хасбулатов вешает трубку и поворачивается ко мне: – Вы уже определились с местом переговоров с партнерами?

– Да, Париж.

Хасбулатов озадаченно качает головой, будто я сообщил ему, что переговоры пройдут в охваченной гражданской войной Гватемале:

– Пожалуй, мне придется слетать с вами на пару дней. Это придаст вашей позиции больший вес.

– Отлично!

– Но это должен быть частный визит, не по линии Верховного Совета. Пусть «Российский дом» решит вопросы с билетами, отелем и суточными.

…От премьера Володя Ряшенцев возвращается, сияя, как полярная звезда на безоблачном ночном небе:

– Ты не представляешь, что я для нас выбил! Блеск!

В нынешние смутные времена самым ходовым российским товаром на мировом рынке являются нефтепродукты, катодная медь и редкоземельные металлы (а еще какая-то полумифическая «красная ртуть», о которой все говорят, но которую никто в глаза не видел). Заполучить экспортную лицензию на любой их объем – все равно что вытащить из колоды козырного туза. Поэтому первое, что приходит в голову, – Ряшенцев выбил у премьера что-то из этого заветного набора. Но тот качает головой: мимо, друг мой, мимо!

– Ну, если ты скажешь, что тебе дали лицензию на необработанные якутские алмазы…

– Миллион противогазов гражданского назначения!

– Чего?!

– Правда, половина из них с истекшим сроком службы.

– Да хоть новехонькие! Что мы с ними будем делать?! Кто у нас купит этот хлам?!