Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина

Я не уверен, что между Ельциным и Бурбулисом «не было такого разделения – первый номер, второй номер». Ельцин, конечно, мог обсуждать с близкими людьми, с близкими сотрудниками любые вопросы, но – он знал себе цену. И, как свидетельствуют хорошо знавшие его люди, окончательное решение по той или иной проблеме принимал самостоятельно.

Тем не менее, представление о Бурбулисе как о каком-то «сером кардинале», который сбивает Ельцина с панталыку, а то и вовсе навязывает ему свои решения, в окружении Горбачева, да и у него самого, сохранялось и в дальнейшем.

Горбачев дает Ельцину публичный отпор

19 октября Горбачев выступил на сессии союзного Верховного Совета. Значительная часть его выступления, естественно, была посвящена ельцинской речи трехдневной давности.

Для начала ритуально расшаркавшись перед своим оппонентом, воздав должное ельцинской обеспокоенности «за обострившуюся ситуацию» в стране, «за серьезные трудности, которые она переживает», Горбачев приступил непосредственно к «отпору».

– К сожалению, – сказал Горбачев, – в речи превалировали другие, по сути дела конфронтационные мотивы, резкие слова взамен весомых аргументов и предложений. И в самом деле, вслушайтесь только в тональность выступления: «произвол Центра», «жесткие противодействия», «нежелание укреплять экономические основы и суверенитет России», обвинения в «преднамеренном обмане народа». И уж вовсе недостойно приписывать высшему руководству страны «игнорирование 150 миллионов населения России».

По словам Горбачева, у многих возникает вопрос: как можно безоговорочно отрицать «Основные направления по стабилизации народного хозяйства и переходу к рыночной экономике», утверждать, что намеченный путь неминуемо приведет к провалу, всего лишь через несколько часов после того как документ был подписан президентом, без какого-либо обсуждения его в Верховном Совете РСФСР? Такого рода оценки и утверждения товарища Ельцина «являются странными, если не сказать больше».

– Знаете, – продолжал Горбачев, – у меня складывается впечатление, что руководство России в определенной степени пасует перед трудностями и хочет переложить всю ответственность за возможные трудности на центральные органы власти. Уже резервируются ходы для отступления… Складывается впечатление, что за негативными отзывами на рассматриваемый нами сейчас документ стоят не деловые аргументы, а какие-то иные, скорее всего политические соображения. Я хотел бы ошибиться. Но ведь все мы должны отдавать себе отчет в том, что в нынешней тревожной ситуации программу стабилизации экономики, затрагивающую жизненные интересы страны, аморально превращать в предмет политических игр. Ее неудача не дала бы дивидендов никому, принесла бы беду и страдания всем людям.

Как видим, «отпор», к которому прибег Горбачев в отношении Ельцина на сессии ВС СССР, если сравнивать его речь с приведенной выше стенограммой обсуждения на Президентском совете, – в общем-то довольно умеренный. Видимо, Горбачев решил, что пар на «военном совете в Филях» был в основном выпущен и дальше не стоит раздувать скандал.

Ельцин умывает руки

Таким образом, программа «500 дней», благодаря которой, как уже говорилось, можно было бы сделать решительный переход ВСЕЙ СТРАНЫ к рыночной экономике, была провалена. Провалена в значительной мере благодаря безволию и нерешительности Горбачева. А пуще того - благодаря его боязни выпустить власть из своих рук.

В этот же день, 19 октября, Ельцин уехал в отпуск, как бы говоря, что очередной раунд его противостояния с Горбачевым закончен, что он, Ельцин, умывает руки и более ничего хорошего от «президентской рати» не ожидает.

Возможно, именно в этот момент Ельцин окончательно пришел к выводу, что с Горбачевым «каши не сваришь», что он не готов к серьезному реформированию экономики, к реформированию страны в целом, а потому надо действовать без него и вопреки ему.

Одним из ключевых моментов в процессе распада СССР считал отказ Горбачева от программы «500 дней» Егор Гайдар, с которым мы беседовали в апреле 2009 года (это была последняя наша встреча).

- Возможность распада Советского Союза, - сказал тогда Гайдар, - начала обсуждаться в наших внутренних дискуссиях где-то с 1988 года. Но я тогда еще считал, что Советский Союз в каком-то трансформированном виде будет сохранен. То, что его сохранить, по всей видимости, не удастся, для меня стало абсолютно ясно по состоянию на 22 августа 1991 года. Но в значительной степени это стало казаться невероятным еще раньше - после того как Михаил Сергеевич Горбачев отказался от союза с Борисом Николаевичем Ельциным в реализации программы «500 дней».