Элвис Пресли. Безрассудная любовь

Линда была в костюме лавандового цвета, а Кэти пришла в белом платье, и каждый понимал, что именно так Элвис и хотел бы, чтобы она выглядела. Почти все остальные были в траурно — черном. Только Полковник, как всегда, выделялся среди окружающих своим вызывающим для подобного мероприятия костюмом. «Ты никогда не надевал галстук ради него, пока он был жив», — с упреком говорил он промоутеру Тому Хьюлету, когда они вместе выезжали из отеля на церемонию. Он заставил его вернуться и снять галстук. Сам же Полковник предстал перед собравшимися в привычной бейсбольной кепке, повседневных брюках и голубой рубашке с коротким рукавом, бесстрашно взирая на присутствующих и не боясь каких — либо упреков. Двести гостей бесшумно вошли в гостиную и в безмолвии ждали начала церемонии. Губернатор штата Теннесси Рэй Блантон и Чет Эткинс прибыли из Нэшвилла, Энн — Маргрет и ее муж Роджер Смит прилетели из Лас — Вегаса с доктором Ганемом. Среди присутствующих было множество старинных деловых партнеров Полковника и представителей RCA, но в основном именно друзья и родственники рассаживались на деревянные стулья и выстраивались вдоль стен холла, где стоял и Полковник, лишь изредка поднимая глаза, чтобы увидеть происходящее в гостиной.

Служба началась в два часа дня с исполнения на органе госпела «Danny Воу». По предварительным расчетам, она должна была занять не более получаса, но вскоре всем стало ясно, что речь Рэкса Хамбэрда, все музыкальные номера и выступление актера Джеки Коэна, о котором он лично попросил Вернона, растянут церемонию на довольно продолжительное время. Хамбэрд говорил о своей встрече с Элвисом в Лас — Вегасе и о том, как он пал вместе с ним на колени и молился; Коэн, который и не собирался говорить речей до той поры, пока не понял, что больше никто из присутствующих не собирается этого делать, выступил с короткой, но весьма проникновенной речью о том, насколько сильно они сроднились во время совместной работы и каким щедрым и одухотворенным был их лидер. Когда Кэти исполняла «Heavenly Father» под аккомпанемент Хови Листера, чье исполнение немного напоминало стиль Глена Ди или Дэвида Бриггса, ей показалось, что она слышит, как Элвис говорит ей смеясь: «Помнишь, мы так же исполняли ее когда — то».

Лейтмотивом церковной службы, проведенной преподобным Брэдли, были его слова, что Элвис Пресли при жизни показал всем ярчайший пример силы духа и непоколебимой решимости во всем. В речи Брэдли говорилось о том, что Элвис отличался безграничным благородством, а «в обществе, где проблема «отцов и детей» стоит столь остро, его отношения с отцом были достойны всяческого восхищения». Но Элвис, по выражению преподобного Брэдли, был все — таки «простым смертным», но при этом «он всегда первым признавал свою слабость и неправоту. Возможно, что его мгновенный взлет к славе и богатству привел к тому, что перед ним постоянно возникали опасные соблазны, справиться с которыми было бы нелегко любому. Элвис при этом никогда не хотел, чтобы его считали идеальным, безгрешным человеком. Но теперь, когда его не стало, мне хотелось бы еще раз вместе с вами вспомнить его самые достойные человеческие качества, о которых вы, я надеюсь, никогда не забывали и уже никогда не забудете». Рыдания Вернона были слышны все время проведения службы. По ее окончании скорбящие постепенно покидали помещение, предварительно подходя к гробу, чтобы сказать последнее «прощай». Энн — Маргрет попыталась успокоить Вернона, но вместо этого они оба разрыдались еще сильней. Затем девять человек: Джо и Чарли, Фелтон, Ламар, Джерри Шиллинг и Джордж Кляйн, двоюродные братья Элвиса Билли и Джин Смиты и доктор Ник — подняли гроб и вынесли его из дома. Когда они проносили его через главный вход, у старого дубового дерева, стоявшего около дома, треснул и отломился огромный сук, с шумом рухнув на землю. Ламару это показалось особым знамением. Он вскрикнул: «Мы знали, что ты еще вернешься, просто не думали, что так скоро…»

Кладбище, куда они держали путь, находилось в трех с половиной милях от дома. Похоронный кортеж состоял из сорока девяти машин, первой из которых был серебристый «Кадиллак». За ним следовал полицейский мотоциклетный эскорт, белый катафалк. Следом ехало еще семнадцать белых лимузинов, в первом из которых находился Вернон. По обе стороны дороги до кладбища стояли люди. По приблизительным подсчетам, там было от пятнадцати до двадцати тысяч человек. Джо заметил стоящего в толпе скорбящего Клифа Гливза, которого, очевидно, не узнала охрана дома и не посчитала нужным пригласить внутрь.