Элвис Пресли. Безрассудная любовь

Его брат принял этот рассказ так, как он был изложен, и сообщил Дриесу, что их мать в действительности была жива до 1958 года, но не подавала никаких видимых признаков жизни. Он поселился в кладовой скромной квартиры Полковника, где он спал в окружении чучел животных, рекламной продукции и всевозможных сувениров от Элвиса Пресли. Он был не в состоянии проникнуть сквозь искусно сотканную паутину причудливых измышлений своего брата, и его то пугала манера, в которой Дриес отдавал приказы по телефону рявкающим голосом, то ошеломляла откровенная наглость его брата (хотя сам он тоже был в некотором роде антрепренером). Двадцать пять процентов всего, что зарабатывал Элвис, исчезало в карманах «старины Полковника», похвалялся его брат. «И прекрасно там помещаются», — добавлял Полковник, вторя старинной голландской поговорке.

Визит Эда продлился семнадцать дней. Во время своего пребывания он познакомился с друзьями и коллегами Полковника, включая брата его жены Битей Мотта, и он с Дриесом даже был в доме Элвиса в Бел — Эр, где Полковник представил Эда как своего брата. Когда он вернулся в Голландию, ему практически нечего было передать остальным членам семьи, и его братья и сестры подозревали, что Эд, вероятно, заключил свою собственную сделку с их хитрым «американским» братцем. Его история излагалась в «Розите» 1, 8 и 15 июля 1961 года, однако ни одна американская газета не подхватила ее. В последующие годы семья время от времени делала попытки связаться с Полковником, но единственным признанием их существования были календарь с изображением Элвиса, вымпел или подобный безликий рекламный материл, изредка присылаемый им по почте.

Элвис вернулся домой в начале июня. Впереди его ждала еще одна запись — снова результат давления со стороны RCA в лице Стива Шоулса и Билла Буллока. За несколько месяцев до этого снова была поднята тема создания домашней студии; на этот раз Элвис в действительности проявил интерес к строительству звукозаписывающей студии в Грейс ленде, и были составлены начальные сметы, но в конечном итоге Буллок вынужден был извиниться за нежелание RCA финансировать этот проект. Компания в любое время готова предоставлять Элвису свои студии в Нэшвилле или Лос — Анджелесе, писал Буллок в мае Полковнику, правда, тут же указывая на необходимость сделать новую запись. Полковник отвечал со сдержанной яростью. Буллок должен привыкнуть к мысли о том, что они не будут записывать больше вещей, чем того требует контракт, есть ли у них своя студия или нет.

Работа в студии была назначена на 25 июня в Нэшвилле и ограничилась записью пяти песен, но эти пять вещей по большей части были очень высокого качества. Три из них были написаны Доком Помусом и Мортом Шуманом, в том числе «Kiss Me Quicks», быстрая ритм — энд — блюзовая вещь с итальянским колоритом, несколько в духе «Save the Last Dance For Me» (и изначально предназначавшаяся для Flamingos), с которой и началась сессия. Это была наиболее легковесная вещь из записи, но Элвис исполнил ее с щегольством и по — настоящему увлекся двумя другими вещами Помуса — Шумана: «Little Sister», задорно — непристойная блюзовая вещь, и «(Marie’s the Name) His Latest Flame», совершенно очаровательная демонстрация его владения чистой попсой, с условно латиноамериканским битом в духе Бо Дидли. Единственная вещь Дона Робертсона, «I'm Yours», наоборот, была лишена жесткой стилевой заданности, чем побуждала Элвиса выражать всю полноту своих эмоций и демонстрировать свою вокальную технику. Она не только давала возможность драматизации, но редкую возможность прислушаться к себе, и если бы не неудачный аккомпанемент в виде громыхающего органа, она могла бы занять место среди его лучших записей. Впрочем, не менее замечательна была и другая песня — не от профессионального автора — меланхоличная вещь под названием «That's Someone You'll Never Forget». Это была вторая вещь, которую планировалось уложить на пленку, а ее авторы были указаны как Ред Уэст и Элвис Пресли.