Элвис Пресли. Последний поезд в Мемфис

Элвис пытался заставить Дотти бросить курить («Я знала, что это ни к чему не приведет, потому что он обещал, что, если я брошу курить, он перестанет грызть ногги») и постоянно читал ей лекции на тему «сколько жизней было разрушено выпивкой». Как–то раз Дотти и Глэдис удалось выманить его из дома в город, «и мы в каком–то баре выпили бутылку пива. Одну на троих!». На Рождество все собрались у белой нейлоновой елки, чтобы обменяться подарками; Глэдис была в парчовом платье и красном колпаке Санта–Клауса. На следующий день почти все городские газеты поместили на своих страницах подробный фоторепортаж на тему «Рождество у Пресли»: вот Элвис с Дотти, вот Элвис разворачивает свои подарки (среди которых оказалось много чучел животных и плюшевых мишек), вот Дотти распаковывает свои… Не обошли они своим вниманием и состоявшийся два дня спустя в «Общественном центре Дэйва Уэллса» футбольный матч, в котором Элвис принял участие на пару с Редом, приехавшим домой на побывку (Элвис в кроссовках и спортивных брюках с подвернутыми штанинами, волосы прилипли ко лбу, на лице — решительное выражение).

Джун была вне себя. «Подумать только! Я была ему верной подругой и не совершила ничего предосудительного, не говоря уже о том, что у меня была масса приглашений от других людей! В канун Рождества мы пробыли дома до полудня, и даже тогда нас звали в гости. Специально к празднику я сшила себе бархатное синее платье, и все говорили, что от меня глаз не оторвать. Я думала лишь об Элвисе Пресли, но не он обо мне, потому что рядом с ним была Дотти Хармони. Да, я была уязвлена и расстроена, я не понимала, что за игры тут творятся. Позже он мне позвонил и сказал, что несколько раз набирал наш номер, но никто не брал трубку. Что ж, может быть, и так, но сразу после Рождества я познакомилась с другим, и мы начали встречаться. Этот человек избавил меня от душевной боли, и, когда он сделал мне предложение, я ответила «да».

Скотти и Билл тоже видели все эти фото, и это только укрепило их подозрения насчет того, что они с Элвисом все больше отдаляются друг от друга. Рождество 1956‑го оба встретили без воодушевления. Хотя в первой половине года им довелось довольно много выступать, начиная с августа у них не набралось бы работы и на две недели чистого времени, что не приносило дополнительного дохода к их обычным 100 долларам в неделю (впрочем, даже когда они работали, они зарабатывали самое большее по 200 в неделю и были рады любым бесплатным рекламным товарам).

«Мы были нищими, совершенно нищими», — вспоминает жена Скотти Бобби. Пожив несколько месяцев в старом доме Элвиса в Гетуэлле, они переехали с ее тремя сестрами и шурином в большой дом на Татуайлер близ «Сирза», и Бобби начала прятать деньги от Скотти, чтобы быть уверенной, что им хватит заплатить по счетам. В середине декабря Скотти и Билл (а также Ди Джей — по–прежнему в привычной для него роли «рубахи–парня на подхвате») дали Press–Scimitar интервью, в котором в лишь слегка завуалированной форме рассказали о своих финансовых проблемах. Они признались, что уже не видятся с Элвисом так часто, как раньше, — «старых времен уже не вернуть». Да, с ним по–прежнему приятно общаться, он любит поболтать и побалагурить, — сказал Билл.

— Не думаю, что кто–нибудь стал бы его критиковать, окажись они на его месте». До прихода в группу Ди Джея, писала газета, они делили деньги поровну на троих, но, «когда Элвис резко пошел в гору, стало ясно, что прежние финансовые договоренности придется пересмотреть, и были рады, когда им удалось добиться хотя бы таких условий». Однако подлинной целью этой «пресс–конференции» было желание сообщить, что фирма RCA только что разрешила им записать инструментальный альбом, который предполагалось выпустить где–то в начале года (до этого им, согласно условиям контракта, запрещалось работать с кем–либо еще или «в периоды между гастролями выступать самостоятельно без Элвиса»). Новая возможность их очень радовала. «Мы даже еще не знаем, как они нас назовут, — смеялся Билл. — Не исключено, что Elvis Boys».

4 января 1957 года у Элвиса вышел новый сингл. Так совпало, что в тот же день он должен был явиться на военную медкомиссию в больницу для ветеранов им. Кеннеди в Гетуэлле, где незадолго до выхода своей первой пластинки давал концерт в комнате отдыха. Элвис приехал туда в сопровождении верного Клиффа и Дотти, которую ради этого даже попросил задержаться в Мемфисе. Обычно медкомиссия пропускала по 40–50 человек в день, но на сей раз армейское начальство, опасаясь излишнего ажиотажа, решило провести осмотр в выходной, когда он будет один. Предполагалось, что об этом никто не будет знать (Элвиса вызвали по телефону, а не по почте), но, когда машина подъехала к больнице, его уже дожидался легион фотографов и репортеров. Сначала Дотти ждала Элвиса в машине, но затем присоединилась к Клиффу, расположившемуся в вестибюле. Вскоре появился Элвис и с улыбкой сообщил, что, по его мнению, он прошел тест на интеллект.