Элвис Пресли. Последний поезд в Мемфис

Скотти и Билл вернулись в отель, но их возмущение не утихало, а становилось только сильнее, пока наконец вечером они не отправили ему письмо, в котором уведомляли его о своей отставке. Они ожидали от Элвиса большего, писали они, и надеялись разделить его успех, а вместо этого получают по двести долларов в неделю во время турне, да к тому же еще и сами должны оплачивать свои расходы на поездку. Они по уши в долгах, им позарез нужны деньги и, черт возьми, уважение! Из–за «официального» языка, которым было написано письмо, им практически не удалось изложить свои давно сформировавшиеся претензии: за последние два года им повысили ставку всего лишь один раз, по сути, не давали заработать (в текущем году они отыграли всего четырнадцать концертов) плюс, по настоянию Полковника, они не могли подрабатывать на стороне. Таким образом, с их точки зрения, их «выжали как лимон ради долларов» и в конечном счете оттерли в сторону от успеха Элвиса — по мнению Билла, дело дошло до того, что им даже было запрещено с ним общаться.

Когда они обратились к Ди Джею с просьбой тоже подписать это письмо, он отказался и пояснил: с ним обошлись справедливо, он пришел в группу как наемный работник, ему платят сколько оговорено, и поэтому у него никаких претензий к Элвису нет. «Билл был очень огорчен, но, когда я все им выложил, они сказали: «О'кей, пусть тебя это не беспокоит». После чего отправили письмо Элвису в «Беверли–Уилтшир».

Прочитав письмо, тот покачал головой, сказал: «О, черт!» — и пустил его по рукам. Он явно не мог поверить, что Скотти и Билл пойдут на такое и выставят его в таком свете перед всем миром, не говоря уже о его окружении. Промелькнула мысль: а может, это начало конца? Сперва Дьюи, теперь они. Где же, черт возьми, их лояльность?! А потом он расклеился. Если бы они пришли к нему, говорил он друзьям и всем, кто был готов его выслушать, мы бы вместе наверняка что–нибудь придумали. Но уж теперь–то дудки, назад он их не возьмет! И вообще, скорее всего их переманил к себе кто–то другой — может, Рикки Нельсон, а может, Джин Винсент… Он был убит горем, и Анита, только что приехавшая из Мемфиса, попыталась его успокоить, как могла. Полковник и Дискин старались не попадаться ему на глаза — парень должен справиться с этим сам, сказал Полковник. Однако Стив Шоулз несколько раз высказал надежду, что это навсегда. По его мнению, Элвис мог набрать команду из гораздо лучших музыкантов, которые ярче, быстрее схватывают все нюансы…

Последние дни в Голливуде были сладостно–печальными. Элвис показывал Аните город и перед отъездом подарил ей «очень дорогое» кольцо, что должно было «подтвердить его чувства». Оно было куплено в ювелирном магазине отеля «Беверли–Уилтшир» и представляло собой крупный бриллиант в золотой оправе, окруженный восемнадцатью сапфирами. Это просто «дружеский подарок», сказала Анита, с гордостью демонстрируя его репортерам, но про себя, конечно, думала совсем другое.

К 11 сентября, когда Элвис вернулся в Мемфис, слухи о его разрыве со Скотти и Биллом уже докатились и до туда. На следующий день он позвонил Скотти и предложил поднять ставку еще на 50 долларов. На что тот ответил, чю вдобавок к этому с него причитается еще тысяч десять, если он и в самом деле хочет по справедливости рассчитаться со своими музыкантами. Элвис обещал подумать, а тем временем об их разладе пронюхал Боб Джонсон и, не мешкая, взял у Скотти и Билла интервью, в котором они выражали свое недовольство хоть и с чувством сожаления, но в достаточно резких выражениях. Все дело в том, пояснил Скотти, что Элвис «обещал нам, что чем больше будет зарабатывать он, тем больше будем получать и мы. Но из этого ничего не вышло».

Реакция Элвиса удивления не вызывала: он почувствовал себя преданным и сделал заявление для прессы, в котором изложил свою точку зрения на происходящее.

«Скотти, Билл, я желаю вам удачи, — гласило оно. — Я готов дать вам отличные рекомендации. Если бы вы пришли ко мне, мы бы все уладили. Я был всегда готов заботиться о вашем благе. Но вместо этого вы обратились в газету и попытались меня ославить. Все, что я могу вам на это сказать: «Прощайте». Что же касается старых обещаний, Элвис сказал: «У меня хорошая память, но я не помню, чтобы я говорил им что–либо подобное». В разговоре с репортером Press–Scimitar Биллом Берком он признался, что «некоторые люди из его окружения в течение последних двух лет не раз уговаривали его расстаться со своей группой. Он не хочет называть их имен, но сказал, что отказался от таких предложений не потому, что это были классные музыканты, а по чисто сентиментальным причинам. «Мы вместе начинали, — сказал он, — и мне не хотелось расставаться ни с кем из них… Эти ребята могли играть у меня, пока я хоть что–то зарабатываю».