Элвис жив

– «Я, наверное», – мрачно усмехнулся рыбак. – Дерьмо ты малахольное! Я думал, тут о-го-го! А ты, – он махнул рукой, – гнида интеллигентская. И что они только вокруг тебя хороводы водят? – Он громко рыгнул и вновь обратил внимание на бармена. Вернулся к стойке. – Налей-ка еще стакан! И конфетку теперь дай!

Дядя Сережа безропотно выполнил команду.

Мужик внимательно проследил, как льется водка, опрокинул в себя еще граненыш, освободил закусь от фантика и аппетитно счавкал.

– И что это за жизнь, я вас спрашиваю! Тоска зеленая! Еще, что ли, порцайку кинуть в организм?

– Бесполезно, – сказал дядя Сережа. – Не поможет и целая бутылка.

– Ну да, знаю уже. – Мужик поморщился. – Не учи ученого! – Он снова шагнул к столу, за которым сидели любители пива, и сказал Максиму: – Пойду я. А ты, хреноголовый, подумай: почему молчит Чебурашка?

Элвис и Бакс переглянулись.

Максим пожал плечами, не зная, что ответить. Было ясно, что любое проявление чувств вызовет новое грубословесное извержение. Хоть брань на вороту и не виснет, но лучше, пожалуй, промолчать…

Рыбак сделал многозначительное и умное лицо, громко цокнул языком, тоже пожал плечами, будто извиняясь за свое поведение, как это умеют делать честные пьяницы, и двинулся к дверям. Потом остановился и разыграл перед немногочисленными зрителями шутливо-жуткую пантомиму: как он вытаскивал из воды тяжеленную сеть, какая крупная попалась в нее рыбина, как он обернулся и какой огромной оказалась погубившая его волна. Завершилась пантомима еще одним многозначительным цоканием и мудро-печальной фразой:

– О как! А ты, мля понтовая, говоришь… Э-э-эх! – И он снова махнул рукой, дав Максиму взять в толк, что интеллигенту никогда не понять простого мужика, на котором и держится весь этот мир.

А потом скрылся за дверью.

Максим некоторое время смотрел, как на полу бара продолжает биться все еще живая рыба.

– Странное дело, – сказал он. – Что-то я не въезжаю, Элвис. Он ведь утонет только завтра, не так ли? Тогда почему же… – Он не договорил.

Гид усмехнулся:

– Да, старик, он утонет именно завтра. Но странно вовсе не это. Странно, что ты до сих пор удивляешься странностям ада. Пора бы уже и привыкнуть… Третьи загадчики порой приходят из будущего. В пределах одного-двух дней это возможно. И, кстати, в таких случаях принято загадывать желание. Иногда оно сбывается. Так что давай торопись, пока он еще недалеко.

Желание у Максима было лишь одно – чтобы с четвертой загадкой, коли он решит третью, к нему пришла не Лена. Кто угодно, но только не она.

– Загадал?

– Загадал.

– Надеюсь, правильное. – Элвис улыбнулся. – Потому что неправильные чаще всего не сбываются. 

* * *

Все трое снова сидели в номере Максима. Пепельница была наполнена окурками до середины. Сегодня она уже не воняла.

Элвис оцепенело смотрел в потолок. Бакс периодически рожал какую-нибудь фигню и начинал смеяться.

– Может, Чебурашка молчит, потому что он – мертвый? – сказал он и снова заржал.

На сей раз гид посмотрел на него с осуждением, и бывший рэпер тут же утих.

– Помню, мама водила меня в кино, – произнес задумчиво Элвис. – Утром в кинотеатре обычно мультики показывали. Детские. «Ну, погоди», про маленького Мука. И «Чебурашку» тоже.

– Ну? – сказал Бакс. – И че?

– Хорошо было – вот че, – печально ответил Элвис. – В детстве все было так хорошо… Почему я вырос? И, главное, зачем?

Бакс только усмехнулся в ответ. А на Максима нахлынули очередные воспоминания. 

* * *

Это произошло уже после смерти деда и ухода папы.

Мама пришла с работы и радостно показывает Максимке только что купленный новый телефон.

– С трудом достала. Чешский. Самый модный сейчас, говорят. «Чебурашка» называется.

Максимка разглядывает вытащенную из коробки покупку со всех сторон. Красно-белая штуковина действительно очень напоминает Чебурашку. Корпус у телефона и диск с циферками маленькие, а микрофон и наушник – огромные. Точнее и не назовешь – Чебурашка. Тем более что и глаза нарисованы Чебурашкины.

Мама с гордостью устанавливает новый телефон на тумбочку в углу прихожей.

– Какой красивый, да?

– Да, – соглашается Максимка, хотя старый телефон нравился ему больше.

Ведь его купил папа. 

* * *

Многими годами позже.

Максим – уже взрослый, на южноморском вокзале. Потому что уезжает из родного города. Он – в вагоне, смотрит в открытое окно. Мама с другой стороны, на перроне. Касается рукой его гладко выбритой щеки.

– Максимка! – Мама вдруг начинает плакать. – Звони мне, сынок! Обязательно звони мне!

Максиму неудобно. Ему кажется, что все вокруг, и уезжающие, и провожающие, смотрят на него с неодобрением. 

* * *

Элвис ошибся – загадка грубияна рыбака оказалась вовсе не самой сложной. Наоборот, предыдущие две были намного труднее. Не зря же он столько мучился. А тут… И теперь ясно, что нужно предпринять. Тем не менее он вопросительно взглянул на Элвиса.

Тот по-прежнему молча смотрел в потолок. Будто его ответный взгляд мог сделаться не подсказкой, вмешательством в чужие дела. Или того более – беспардонным обманом доверчивого ребенка…

– Мне нужно домой. – Максим резко поднялся с кровати.