Эмансипированные женщины

- Как же так? - сказал он. - Вы все эти несчастные годы нашей совместной жизни обращались со мной как с собакой, как... помещица с гувернером, и вы толкуете мне, что я бросил вас? Вся моя вина заключалась в том, что я боготворил вас, что я видел в вас не только любимую женщину, но и знатную представительницу варварского народа, которая унизилась до того, что вышла замуж за нищего эмигранта. Но в последний год, особенно во время последней сцены, когда я боялся, что вы прикажете прислуге избить меня, во время этой последней сцены - я излечился. Сегодня я постигнул вас: вы дочь скифских женщин, которые всегда повелевали, всегда приказывали и которым следовало рождаться мужчинами. Я же был представителем цивилизованного народа и, несмотря на любовь к вам, несмотря на уважение к вам как к женщине, несмотря на робость, я не мог дольше оставаться у вас в роли раба. Все оказалось к лучшему. Вы нашли себе дело, которое дало вам возможность удовлетворить властолюбивые стремленья, принесло вам имя и состояние, а я человек свободный... Раз уж мы не подходили друг другу, самое лучшее, что вам оставалось сделать, это выгнать меня... О, это было сделано весьма решительно!

- Супружеские ссоры не могут разорвать узы, которые налагает таинство брака, - опустив глаза, тихо промолвила пани Ляттер.

Гость пожал плечами.

- Вы даже не подумали о том, что я с детьми могла впасть в нищету, прибавила она.

- Дети... и даже кресло с письменным столом принадлежат вашему первому мужу, - сухо возразил он. - Вы сами, сударыня, полчаса назад изволили мне это сказать... этим мы и будем руководствоваться. Что же касается вашего благополучия, то я был спокоен за вас. В тысяча восемьсот шестьдесят седьмом году я встретил в Ричмонде вашу старую горничную, Анелю, так, кажется, ее звали. Она вышла замуж за чулочного фабриканта. От нее я узнал, что вы основали пансион, что делаете состояние, что Казик и Эленка получили прекрасное воспитание. Я был несколько удивлен, когда узнал о пансионе; зная, однако, насколько вы энергичны, я не сомневался в том, что все у вас пойдет прекрасно. Год назад это подтвердил пан Сля... Сляский, - там его зовут Сляде, потому что никто не выговорил бы его фамилии, - старый ваш сосед по Норову. Он сказал мне, что вы составили состояние, что из Эленки выросла красавица, а Казик обещает стать гением. От этих новостей угасли последние сожаления, которые могли сохраниться в моей душе. Я понял, что если бы не уехал тогда, то мог бы стать помехой для вас и ваших детей на пути к благополучию. И сегодня я утверждаю, что как ни тяжело было мне пережить этот удар, однако всем нам разлука пошла на пользу. И в материальном и в нравственном отношении все мы выиграли. Перст божий направляет людей на путь истинный.

Слушая эти речи, пани Ляттер чувствовала, что в ее сердце потухает прежняя ненависть к мужу и место ее занимает беспокойство.

"Это благородный человек, - подумала она, - но зачем он ко мне приехал?"

Глава двадцать шестая

Изгнанника удерживают, но он уходит

Гость морщил и потирал лоб с явным замешательством.

- Какие же у тебя намерения? - краснея, робко спросила пани Ляттер. Экс-супруг посмотрел на нее с удивлением. За минуту до этого она называла его "сударем", а сейчас обращается на "ты"...

- Так вы не получили моего декабрьского письма? - спросил он.

- Ты можешь сейчас рассказать мне его содержание.

- Ах, да. Что ж, так и придется сделать, - ответил гость и машинально достал портсигар.

- Ты хочешь курить? - спросила пани Ляттер почти смиренно.

- Нет, нет! - сказал он. - Жаль, что мое письмо пропало.

- Разве в нем были какие-нибудь документы?

Гость не ответил. Он опять потирал лоб.

- Вы не знаете, - сказал он вдруг. - У меня сын... Ему десять лет, это очень красивый и хороший мальчик. Прекрасный мальчик!

У панк Ляттер потемнело в глазах.

- Зовут его Генриком, - продолжал гость. - Когда он задумывается, у него такой печальный взгляд, что я порой трепещу за него: откуда у ребенка эта печаль и что она сулит? Но это минутная печаль. Вообще же он веселый мальчик. Ах, каким он умеет быть веселым! - прибавил гость, глядя на пани Ляттер.

- Мне будет приятно обнять твоего сына, - ответила она сдавленным голосом. - Жаль, что ты не привел его.

- Из Вашингтона? - удивился гость. - Он ведь остался с матерью.

Пани Ляттер побледнела.

- В этом, сударыня, и кроется причина моего появления здесь...

Однако ему трудно было приступить к делу: он ерзал на стуле и явно опять отошел от главного предмета разговора.

- Я, видите ли, один из главных агентов завода сельскохозяйственных машин и орудий Вуда. До сих пор я ездил по Америке, но в этом году, желая побеседовать с вами, взял на себя комиссию в России. Дела настолько срочные, что завтра я должен уехать, но через месяц я вернусь и побуду здесь подольше. А тем временем мой адвокат поможет вам уладить все формальности...

- Я тебя не понимаю... - сжимая подлокотник, прошептала пани Ляттер.