Эмбер Глоу: Око Бури

Кают-компания на третьей палубе «Чарити» была воплощением уюта и покоя. Мягкий бежевый свет настенных ламп, в центре — аккуратный стол со встроенным проектором голографических изображений, вокруг — скромные кресла пастельных тонов.

Ни свет ни заря умиротворяющая тишина этого помещения была потревожена экстренным собранием спасательной команды, отправляющейся за кейдором Сорли. Верховный Хранитель снарядил отряд миротворцев для высадки у Зграж’кашшара и намеревался лично возглавить операцию.

Эмбер тоже присутствовала: молчаливое согласие Кадмара подразумевало, что ей дозволено присоединиться к команде. Каковы бы ни были их разногласия, он прекрасно понимал, что странницу не удержать. Вероятно, чувствовал, сколь пламенным нетерпением объята её душа: близость встречи с Вигом снедала её изнутри, разбережённая память ныла незаживающей раной.

Слишком много пережили они вместе: странствий, сражений, боли. Накрепко связаны — не разорвать. Даже Кадмару, сколько бы он ни пытался.

Верховный Хранитель навис над столом, объясняя, как пробраться в верхний зал донжона. Голос его был спокоен, слова — сухи и коротки.

Волнуется, отметила Эмбер. Ещё бы! Она не рассказывала о видении, только настояла, что Вига нужно искать именно там. Хвала Свету, что Кадмару хватило благоразумия её послушать. Должно быть, присутствие кейдора Сорли — пусть и незримое, но уже вполне явное — убедило Огаро в очередной раз довериться Оку. Как в былые времена.

В бледном свечении проектора вырисовывались трёхмерные изображения крепости и её внутренних помещений. Спасатели, многим из которых в силу юного возраста прежде на Зграженке бывать не приходилось, внимали командиру в сосредоточенном безмолвии.

Некоторые, как светловолосая девушка в зелёном сюрко, были столь встревожены предстоящей миссией, что не могли сидеть на месте и переминалась с ноги на ногу, облокотившись на спинку кресла.

Немолодой широкоплечий кейдор в коричневом сюрко, расположившийся рядом с обеспокоенной блондинкой, пристально щурился, почёсывая посеребрённую коротко стриженную голову. Эмбер с трудом узнала в нём старого соратника, Гора Македа, прозванного Посвящённым. Он был одним из лучших в отряде Вига. Да что говорить: там все были как на подбор… Но Гор, в отличие от многих, всегда держался со странницей дружелюбно и просто, как с равной. Хорошо, что сейчас он её не видел.

Гида Сумарлиди, сложив руки на груди, теребила край белого плаща. Эмбер слушала вполуха, прислонившись к двери. Разбитость во всём теле и мутная тяжесть в голове досадно напоминали о ночных кошмарах, лишивших её сна, а сердце свербело давней тоской.

— Пятнадцать минут на сборы. Жду всех в часовне, — подытожил Кадмар. — Отправляемся сразу после молебна.

Миротворцы начали покидать помещение, и странница, освободив проход, понуро стояла в углу.

Гида Сумарлиди помахала рукой, едва заметив её. Эмбер коротко кивнула.

— Встретимся в часовне, — молвила девушка, проходя мимо.

Она остановилась, будто хотела ещё что-то сказать, но странница отвела взгляд.

Наконец они с Кадмаром остались вдвоём. Повернувшись спиной к двери, Верховный Хранитель склонился над столом, заново прокручивая изображения на проекторе. Чтобы унять тревогу, должно быть, ибо он и так помнил все ходы наизусть: твердыни Заграды некогда принадлежали служителям Света и в большинстве своём строились по одному плану.

Эмбер медлила в нерешительности. Тяжёлая ноша тревожных дум пригвоздила ноги к полу, сковала мышцы.

— Почему ты всё ещё здесь? — спросил миротворец, не оборачиваясь.

Ноющая боль за грудиной разлилась по телу волнами трепета. Кадмар… Они вместе пережили не меньше странствий и сражений, чем с Вигом. И, невзирая на все горести и обиды, он сделал для неё так много. И так много нужно было ему сказать! Нет, никакие слова не могли выразить её признательность… и раскаяние.

На мгновение Эмбер захотелось обнять этого сурового человека, чья сдержанность не выдавала и тени тревог и печалей, лежащих на чутком сердце. Крепко обнять, вложив в этот жест всё самое доброе и светлое, что в ней осталось.

Осталось ли?..

— Кадмар, я… — странница запнулась, неуверенным шагом приблизилась к столу.

Слова благодарности путались с извинениями, стояли в горле комом. Хотелось распахнуть перед ним душу, исповедаться в содеянном, рассказать о Марагде. О Далерхи и Норике. И о Шиле Сумарлиди, хоть они с Кадмаром давным-давно пообещали друг другу никогда не говорить о её гибели.

Миротворец обернулся, смерил странницу безразличным взглядом, скрестив руки на груди.

— Спасибо за всё, — выпалила Эмбер.

Помедлив, Верховный Хранитель сухо кивнул и принялся снова мучать проектор.

Бесцельно потоптавшись в неловком молчании, она с тяжёлым сердцем направилась к выходу.

— Простите меня, — шепнула уже на пороге, украдкой глянув через плечо, — за всё, что я натворила…

Кадмар её не услышал — или не подал виду.

«…и за то, что собираюсь сделать».

50