Эмблема печали

Еще минут через пятнадцать она появилась в кабинете Марины. Марина включила защиту. Над дверью вспыхнула лампочка.

— Ну, что у тебя?

Ни слова не говоря, Зина вынула из сумочки «пентиум» и кинула его на стол. Присела рядом с Мариной, включила большой компьютер и вставила дискету в дисковод. Через секунду на экране появился текст.

— Я этого не видела! — сказала Зина жестко. — И я тебя прошу, Марина, я тебе оказала услугу, и ты мне окажи услугу!

— Да ради Бога, что ты хочешь?

— Никому не болтай, что я это раскодировала, — женский палец с длинным перламутровым ногтем указал на экран. — Я этого не видела и ничего не знаю.

— Все?

— Все!

Зина поднялась и вышла из кабинета. Лампочка над дверью мигнула и погасла. Марина глянула на часы, нужно было уже выезжать. Бегло она просмотрела принесенные материалы. Здесь было чего бояться. Совершенно определенно: Чухонцев последние годы активно работал на московские мафиозные структуры.

Материал, принесенный Зиной, являлся неопровержимым доказательством того, что Максим Афанасьевич обменивал секретную информацию ФСК на информацию бандитов. Из материала следовало, что практически все его столь блистательно проведенные дела по задержанию крупных партий транзита были согласованы с преступным миром. Здесь же имелись полные списки контактеров и конкретный компромат как на бандитов, так и на некоторых работников ФСК. Имелся компромат и на генерала Уральцева. Марина поискала материал на себя и сразу нашла его. Этого материала хватило бы для любого гражданского суда или военного трибунала.

Время вышло, нужно было ехать. Марина Владиславовна вынула из компьютера диск и, не рискуя доверить его даже сейфу, сунула себе в карман. Она взяла «пентиум» со стола, взвесила его в руке, ноут-бук весил не больше килограмма, и сунула в сумочку. Через пять минут она уже сидела в своей машине.

«Ладу» по ее требованию вчера взяли из перегороженного дворика и в гараже ФСК привели в полный порядок. Шел сильный снег. Времени уже не оставалось, но Марина сделала небольшой крюк. Остановила машину на мосту через Яузу. Вышла и, вытащив компьютер из сумочки, не задумываясь, швырнула его вниз. Было слышно, как он проломил тонкий ледок и, булькнув, пошел на дно.

«Даже если его и вытащат, вся информация будет испорчена, — подумала Марина, забираясь обратно на сиденье. — Остается только дискета! Пока остается!»

5

Когда Марина Владиславовна затормозила возле здания клиники, было двенадцать часов двадцать пять минут, а в двенадцать часов ровно в Шереметьево-2 приземлился «боинг», совершающий рейс Пекин — Москва, и из него вышли пассажиры. Особенно обратила на себя внимание молодых таможенников группа китайских туристов. У китайцев не было никаких вещей. Все двадцать восемь человек, одетые в одинаковые синие прорезиненные плащи, были налегке.

Стоя в лифтовом холле и уже в четвертый раз надавливая на кнопку, Марина заметила знакомого хромого. Хромой стоял метрах в шести от нее возле колонны.

«Вот наглецы, ничего не боятся, — подумала Марина. — Нужно будет сообщить, чтобы его задержали!»

Поднявшись на четвертый этаж, она прямо с телефона дежурного связалась со своим отделом и передала информацию. Трубку взял один из младших следователей. Продиктовав необходимое, Марина Владиславовна спросила в ответ на неприятную заминку в голосе следователя:

— Ну что там еще случилось?

— Китайцы, — сказал следователь. — Только что в Шереметьево приземлился «боинг». Они сели в туристический автобус и поехали. Официальная цель, как и в прошлый раз, — осмотр центра Москвы и Московского Кремля.

— Отлично! — сказала Марина. — Я надеюсь, вы сможете проследить весь их маршрут?

Голос в трубке был еле слышным.

— Что ты там бормочешь?

— Мы потеряли автобус. Он выехал на Загородное шоссе. Прошел пост ГАИ. А второй пост его уже не видел. Нужно ваше присутствие, Марина Владиславовна.

— Хорошо! Я закончу здесь, наверное, через час, — Марина взглянула на часы, — и сразу выеду. Постарайтесь их найти. В конце концов, привлеките военных. Если и на этот раз они ускользнут, обвинят уже не МВД, обвинят уже нас с вами.

Как и в прошлый раз, Коша сидел на своей кровати по пояс голый, и в правую его руку была воткнута толстая игла капельницы. Телевизора в палате уже не было.

— Татьяна Михайловна! — Марина повернулась к сопровождающей ее женщине. — У вас есть какие-нибудь фрукты?

Женские плечи, затянутые накрахмаленным халатом, двинулись, на полных губах появилась улыбка.

— Яблоки вроде есть. Принести?

— Если можно! — Как и в прошлый раз, Марина ощутила неуверенность в каждом своем слове, в каждом шаге. — Я ему обещала!

— Значит, большой желтый апельсин остался в магазине? — спросил Коша, когда за Мариной закрылась дверь. — Между прочим, в Бутырку ты мне уже не сможешь его принести. Одно к одному, — он показал пальцем на пустую тумбочку. — Телевизор забрали для этой сволочи Харифа. Апельсина нет.

Марина опустилась рядом с постелью.

— Коша, — тихонечко сказала она. — У нас очень мало времени. Есть такой вариант: через неделю ты выписываешься из больницы и мы с тобой поедим апельсины дома.