Эмбруддок (СИ)

   Впоследствии Лэйнтал Эйн много раз проклинал те обидные слова, которыми обменялись они с Даткой. Но тогда он действовал, повинуясь лишь эмоциям.

   Он ударил Датку -- своего единственного друга -- изо всех сил. Кулак правой руки угодил прямо в переносицу -- и Лэйнтал Эйн услышал, как хрустнула кость.

   Датка упал, закрыв лицо руками. Между пальцами потекла кровь, расплываясь алым пятном по земле.

   Лэйнтал вскочил в седло, пришпорил Золотого и проехал прямо сквозь толпу. Возбужденные люди отшанулись от него, потом собрались вокруг лежащего Датки, который отчаянно ругался, сплевывая кровь.

   Им уже не суждено было встретиться. Они в последний раз видели друг друга.

* * *

   Гнев всё ещё кипел в Лэйнтале, когда он выехал из города. При нем было очень мало вещей. Но в нынешнем состоянии духа он был даже рад, что взял с собой только меч и одеяло. Ему хотелось окончательно освободиться от Олдорандо, от всех его вещей. В один миг родной город превратился в ненавистную тюрьму.

   Вдруг он подумал, что не знает, взял ли с собой даже огниво. В кармане он нащупал что-то -- и вытащил странную вещь. В полумраке он вгляделся в неё -- и узнал игрушку своего детства. Это была вырезанная из кости собака, которая открывала пасть, когда хвост её двигался вверх и вниз. Он носил её с собой с того дня, как умер его дед. Она стала его талисманом.

   Лэйнтал Эйн забросил игрушку в кусты.

   ГЛАВА 14.

   СКВОЗЬ ИГОЛЬНОЕ УШКО

   Черные горы Мордриата с их извилистыми каньонами, отвесными каменными стенами, глубокими пещерами, остроконечными утесами, высокогорными долинами, по которым вечно несутся облака, остались позади. Армия кзанна, разделенная на множество мелких отрядов, спустилась на равнины Рунсмура, населенные только мадис с их стадами, да огромными стаями птиц. Фагоры, не обращая внимания на протогностиков, непрерывно двигались на юго-запад, к своей цели.

   Кзанн Храст Ирпта, Хрл-Брахл Ирпт вел их. Месть, сжигающая их изнутри, провела их через неприступные перевалы Мордриата, хотя многие погибли при этом. Болезни и нападения беспощадных сынов Фреира тоже значительно сократили число фагоров. К тому же их плохо принимали сильные племена оседлых фагоров, живших здесь. Эти фагоры не имели кайдавов, зато у них было много рабов -- мадис и людей. И они отчаянно сопротивлялись вторжению на их землю других фагоров, беспощадно убивавших их рабов.

   Хрл-Брахл Ирпт побеждал везде. Только болезни не подчинялись ему. Теперь, как только вести о приближении его армии достигали ушей коренного населения, все разбегались прочь, как разбегаются волны от брошенного в спокойную воду камня. Эти волны распространились уже почти на полконтинента.

   Сейчас Хрл-Брахл Ирпт стоял со своими генералами на берегу бурной Такиссы. Её черные воды были холодны, как лед, ибо река, как и армия фагоров, родилась в ледниках Нктрикха, в тысячах миль отсюда.

   Он свистнул, подзывая свою белую птицу. Сделал он это машинально, так как голова его была занята совсем другими заботами. Но то, что птица подчинилась не сразу, вызвало у него раздражение. Причиной тому была теплая погода, цветущая долина вокруг. Зеленые холмы окружали долину, как бы собирая в ней теплый воздух. Начиналось самое теплое время года. А потом снова начнутся холодные месяцы. Но насколько холодные?

   Однако главная цель -- месть!

   Повелительным жестом он отослал свою птицу, которая взмыла вверх, и, слегка помахивая крыльями, повисла в воздухе, чтобы её повелитель смог спокойно осмотреть окрестности.

   Здесь им нужно будет ждать, решил кзанн. Нужно дождаться отставших. За это время кайдавы откормятся на тучных пастбищах.

   -- Здесь мы будем стоять, пока Баталикс не приблизится к Фреиру, -- решил Хрл-Брахл Ирпт. -- Разведчики разъедутся на юг и на север, чтобы отыскать брод через реку. Воздушные октавы поведут их.

   Знамена свернули, распрягли кайдавов, отпустив их пастись, разбили лагерь. За этим последовало принятие пищи и другие ритуальные действа.

   Баталикс и Фреир плыли высоко над лагерем. Кзанн Храст Ирпта вошел в свой шатер, снял стальную маску. Его длинная голова, сидящая на широких плечах, опустилась. И всё его огромное мощное тело обмякло. Тяжелое путешествие через горы утомило его.

   Из-под опущенных ресниц вдоль линии носа он посмотрел на самок, четырех филлок. Они стояли в углу шатра, почесываясь и прихорашиваясь. Они ждали его. Что ж, их время пришло.

   В дверь шатра всунул голову Зхарк, но Хрл-Брахл Ирпт нетерпеливым жестом отослал его прочь, а затем поднял ковер и завесил входное отверстие в шатер. Затем стал снимать доспехи, не сводя взгляда с четырех самок. Он переводил взгляд с одной на другую, вдыхая их запах. Самки беспокойно зашевелились, поправляя шерсть своих шкур так, чтобы их груди были на виду. Орлиные перья, которыми были украшены их головы, покорно склонились навстречу повелителю.