Эмиссар к звездам

- Давайте не будем все же допускать такой ситуации, когда в результате праведного негодования из наших уст будут срываться подобные, унижающие национальное достоинство противников, эпитеты! Бэн, это я вам говорю! - строго заметил Оливорм. - Да, да! Ведь это от вас приходилось слышать: "Ах, эти мерзкие пятиглазые твари с липкими ладонями!" От вас! От представителя Земного Дипломатического Корпуса! Организации, в основе которой лежит приверженность к демократическим свободам, терпимость! Организации, предназначенной для деятельности, направленной на процветание всех достойных и стремящихся к сотрудничеству рас вне зависимости от их биологического типа, который, согласен, нам может казаться диковинным и даже гротескным!

- Упреки не ко мне, шеф... Я хотел сказать, Ваше Величество... То есть Ваше Превосходительство, - быстро заговорил Маньян. - Что до меня, то я очень внимательно слежу за тем, чтобы эти пресмыкающиеся никогда не догадались о том, что я думаю о них на самом деле.

- Нет, Бэн, это невыносимо! - произнес Оливорм, используя тон Напускной Строгости Добродушного Человека, позаимствовав его из специального кодекса дипломатического этикета, где тот значился под номером 321-к. - Мало того, что вы не утруждаете себя надлежаще обращаться к своему повелите... то есть руководителю, который так великодушно к вам всегда относился! Но вы еще беззастенчиво оголяете перед нами свои ксенофобские взгляды! Взгляды, прямо противопоказанные лицам, профессия которых, к сожалению, в том и заключается, чтобы постоянно общаться с этими отвратите... Я хотел сказать, с этими отличными от нас представителями иноземного Разума. В самом деле, нельзя же так!

- М-да... Все оказалось даже хуже, чем я подозревал, - прошептал первый секретарь посольства Маньян через плечо сидевшему слева от него третьему секретарю Ретифу. - Я боялся, что нас позвали сюда для того, чтобы поведать об очередном тупике, в который забрели переговоры с гроасцами по вопросу о том, к сфере чьих интересов следует относить Фрум-93. Но, судя по выражению лица господина посла - вам-то не надо, конечно, напоминать, что это номер 927-д (Вторая Степень Встревоженности), - совершенно очевидно, что признаки бедствия еще более разрушительны! Настоящая катастрофа за столом переговоров еще, как видно, не наступила, но... Одним словом, готовьтесь, Ретиф, к самому худшему.

- Я уже готов, господин Маньян, - ответил Ретиф, зажигая палочку ароматных курений. - Все важные документы заменены мной в Секторе на фальшивки, а сами замаскированы под обертку для фруктов.

- Что ж, смейтесь, смейтесь, если не можете без этого, - резко проговорил Маньян. - Но мои инстинкты - а вам известно, насколько они натренированы - подсказывают мне, что вот-вот нам сообщат новости, которые похоронным звоном прокатятся по коридорам Штаб-квартиры Сектора. Хотите верьте - хотите не верьте.

- Вы полагаете, что там, - Ретиф поднял палец в потолок, - подумывают о том, чтобы урезать нам посольское содержание?

Услыхав такое, Маньян судорожно передернул плечами.

- Господи, умерьте скорее свое воображение, Ретиф! - прошептал он с волнением в голосе. - Но я готов биться об заклад и поклясться своим шутовским колпаком, что гроасцы сейчас серьезно надумали прервать с нами переговоры. Ситуация настолько близка к непоправимой, что осложнения могут вылиться в самые непредсказуемые формы, вот увидите! Короче, я думаю, что кое-кому вскоре придется довольствоваться должностью пониже сегодняшней.

- Полагаю, - продолжал тем временем Оливорм тяжелым голосом, - что не надо быть большим оптимистом для того, чтобы считать, что все вы - разумеется, отборный контингент из Земного Дипломатического корпуса, специалисты по вопросам Гроа, выдернутые из своих респектабельных департаментов для того, чтобы принять участие в Миссии на этой планете - отлично осведомлены о том, что в течение ухе полутора лет я и группа отлично подготовленных для словесных битв дипломатов находимся в тупиковом положении и конфронтации с гроасцами, время от времени являющимися на переговоры с вами под руководством посла Флита, этого невыносимого и неистового демагога! В настоящее время обсуждается судьба Фрума-93. О, этот желанный и идиллически прекрасный мир! Голубые лагуны! Ослепительно белые пляжи! Сказочные, кишащие дичью леса! Обширные и плодородные долины, не тронутые до сей поры механическим плугом! Залежи минералов! Кристаллы химически чистого угля весом в сотню фунтов! Да что уголь! Помните тот сорокафутовый слиток чистого золота 999-й пробы, преподнесенный в качестве подарка Пенсионному Фонду нашего Корпуса открывателем этого удивительного мира, сэром Найджелом Фрумом?! Это ли не богатство?! Кстати, надеюсь, мы все согласны с тем, что это был поступок редкого благородства и щедрости?

- с этими словами Оливорм извлек на свет огромную, всю в цветочках салфетку и поднес ее к лицу с тем, чтобы приложить к влажным, покрасневшим глазам. Посол думал сейчас о доблестном сэре Найджеле Фруме, подарок которого для сохранности лежал во чреве Фастианского банка.