ЭММА

Я прихожу домой, все спят, время 2 часа ночи, я тоже тихонько укладываюсь, ставя будильник на 7 утра.

Встаю по будильнику. Иду в церковь. Сама в это не верю. Я пришла одна из первых. Зашел батюшка и всех благословил. А Саши все нет. Уже 8 утра, началась служба. Может, они работают посменно. Я подхожу к женщине, которая продает свечи, и спрашиваю:

– Вы не подскажете где Саша, батюшка… – интересно, так ли его здесь зовут.

– Отец Александр? – поправляет она, я утвердительно киваю. – Ой, он вчера уехал, ему внезапно стало плохо, заболел. Хороший батюшка, умный, добрый, молодой, правда, еще. В гости к нам приезжал. Пожить здесь год хотел, а тут плохо со здоровьем стало, и домой поехал.

– Домой? – спрашиваю я взволнованно. – А где он живет?

– Так на Соловецких островах и живет, дом ему там выделили, – отвечает она.

– А вы скажете мне его адрес? – вдруг, сама не ожидая от себя такой наглости, спрашиваю я.

– Ой, не знаю, а вдруг он не позволит, – начинает оправдываться добрая бабуля.

– Да, спасибо, – говорю я и уже собираюсь уходить, как вспоминаю про платок. Чувствую себя воровкой. Снимаю платок при ней и вешаю к остальным, хоть и брала я его с улицы.

– Стойте! – вдруг ловит эта бабуля меня у входа. – Вы, наверное, из тех больных раком, которых отец Александр благословлял в больнице в прошлое воскресенье! Что же вы сразу не сказали, моя хорошая, конечно, он рад будет переписке с вами. Могу и номер телефона его дать.

– Спасибо, телефон не нужно, адреса достаточно, – отвечаю я, целенаправленно не говоря, что она находится в заблуждении. Пусть и на грех я иду, и прямо в церкви, но главное, что я раздобуду этот адрес.

Глава 13

Прошло 2 месяца. С Кристи я не общаюсь, она звонила, а я не брала трубку. Теперь и не звонит, и не приходит. Волосы немного отросли, торчат, как у ежика. Я все еще ношу платки. В парикмахерской девочки остерегаются меня, называют поехавшей. Мама как-то спокойно отреагировала на мой новый образ, только нервно улыбнулась.

У Ашшур была два раза за это время. В первый прием посетила 19-й век, вернее, это 20-й. Я узнала имя своей богатой девушки – Инесса. Она снова влюблена. Она, вернее я, опять не знаю, как будет правильней, стояла на собрании большевиков. Так я поняла, что это начало 20-го века.

Я стояла и смотрела на мужчину, гладко выбритого, с немного узкими глазами и темными волосами, он был одет в простую рабочую одежду, а выступал яро и пылко, как лидер. Я без ума от него. Ловила каждое слово и согласна со всем и на все. Даже сейчас вспоминаю его, я в своем нынешнем теле и тону в теплоте и нежности. Рядом со мной стояла женщина, которая и назвала меня по имени:

– Инессочка, вы говорили он симпатичный, а по мне – он некрасив.

Я, вернее Инесса, от этих слов хотела разбить ей лицо. Вот именно такая мысль появилась тогда в моей голове. Как она посмела так сказать! Слепая курица, не видит его красоты. Он самый лучший на свете! Я стояла как привороженная, как зомбированная и смотрела только на него. С этого дня никого для меня больше не существовало!

Потом мы с Ашшур закрыли дверь. И я решила войти в дверь, которую считала средневековьем. Я увидела Вавилонскую башню, огромный древний город, развитый в экономическом и культурном смысле. Я поняла, что это эпоха Вавилона или Аккада.

Вот как раз здесь мои страхи по поводу средневековья подтвердились, меня судили за колдовство по законам Хаммурапи. Я ждала своего приговора в темнице под землей без окон, наступая в этой комнатушке на тараканов и крыс. Суд приговорил меня к смерти. Меня привяжут к камню и утопят. Мне страшно! Очень! Я не хочу умирать.

Я хорошо помню суд, он мне даже приснился после сеанса. Мужчина на суде – видимо, благородный – сочувствующе смотрел на меня. Между нами есть что-то, я чувствовала еще на суде. Он был темнокожий, примерно как индус, борода и волосы вьющиеся. Хотя волосы не похожи на натуральные. Внешне он был не очень хорош собой, но что-то притягивало меня к нему. Его одежда больше походила на платье, чем на мужской прикид.

Но самое интересное, что я встретила на суде, так это статуэтка. Меня судили в частном доме: похоже, раньше особых зданий на это не было. У хозяина дома на полке находилось множество различных реликвий, но одна больше всего привлекла мое внимание, это статуэтка богини Эмма, которая принадлежала Ло.

А вечером мужчина с суда пришел ко мне в камеру. Говорил на иностранном языке, там было много согласных. Я все понимала и отвечала. Он говорил, что жена – дочь влиятельного человека, и она наказала избавиться от меня, и что он все равно будет любить меня вечно. Он обещал помочь с побегом, целовал мои руки, каждый пальчик на руке. А я верила ему, но вдыхала очень глубоко, потому что чувствовала, что могу не успеть надышаться на этом свете.

Потом я вышла и закрыла дверь. Не было сил смотреть на это больше.

Глава 14