Эмма

She went, however; and when they reached the farm, and she was to be put down, at the end of the broad, neat gravel walk, which led between espalier apple-trees to the front door, the sight of every thing which had given her so much pleasure the autumn before, was beginning to revive a little local agitation; and when they parted, Emma observed her to be looking around with a sort of fearful curiosity, which determined her not to allow the visit to exceed the proposed quarter of an hour.	Тем не менее она села в карету, и когда они доехали до фермы и она высадилась в конце широкой, заботливо посыпанной гравием дорожки, ведущей между шпалерных яблонь к дверям дома, то картина, которая столь радовала ее минувшею осенью, оживила в ней некоторое волненье; Эмма, отъезжая, видела, как она озирается вокруг с каким-то робким любопытством, и еще раз сказала себе, что воротится за нею не позже чем через четверть часа.
She went on herself, to give that portion of time to an old servant who was married, and settled in Donwell.	Сама она за это время собиралась проведать старую прислугу, которая вышла замуж и жила в Донуэлле.
The quarter of an hour brought her punctually to the white gate again; and Miss Smith receiving her summons, was with her without delay, and unattended by any alarming young man.	Ровно через четверть часа ее карета остановилась возле белой калитки; мисс Смит вышла к ней по первому зову и без внушающих тревогу провожатых.
She came solitarily down the gravel walk—a Miss Martin just appearing at the door, and parting with her seemingly with ceremonious civility.	На минуту из дверей показалась какая-то из сестер, простилась с нею как будто бы с церемонной учтивостью, — и гостья пошла по дорожке одна.
Harriet could not very soon give an intelligible account.	Долгое время не удавалось Гарриет собраться с мыслями и толком связать рассказ.
She was feeling too much; but at last Emma collected from her enough to understand the sort of meeting, and the sort of pain it was creating.	Она была слишком взволнованна; однако в конце концов из сбивчивых слов ее у Эммы все же сложилось представление о том, как проходило это свиданье и почему о нем трудно говорить.
She had seen only Mrs. Martin and the two girls.	Видела Гарриет только миссис Мартин и сестер.
They had received her doubtingly, if not coolly; and nothing beyond the merest commonplace had been talked almost all the time—till just at last, when Mrs. Martin's saying, all of a sudden, that she thought Miss Smith was grown, had brought on a more interesting subject, and a warmer manner.	Ее встретили с нерешительностью, даже, может быть, с холодком — разговор касался все время только самых общих мест, — как вдруг, уже под конец, миссис Мартин перевела его неожиданно на более близкую тему, задала более сердечный тон, сказав, что мисс Смит, как ей кажется, выросла.
In that very room she had been measured last September, with her two friends.	В этой самой комнате она и две подружки ее в сентябре мерились ростом.
There were the pencilled marks and memorandums on the wainscot by the window.	На панели у окна остались отметины и памятная запись карандашом.
He had done it.	Это он их сделал.
They all seemed to remember the day, the hour, the party, the occasion—to feel the same consciousness, the same regrets—to be ready to return to the same good understanding; and they were just growing again like themselves, (Harriet, as Emma must suspect, as ready as the best of them to be cordial and happy,) when the carriage reappeared, and all was over.	Всем им вспомнился сразу тот день и час, то событие, те, кто был при нем, — всех охватило одно общее чувство, одно и то же сожаление — готовность вернуться к прежнему доброму согласию — они только-только начали становиться опять похожими на себя (и Гарриет, по подозрениям Эммы, первая счастлива была бы отбросить в сторону натянутость), как вновь подъехала карета, и все кончилось.
The style of the visit, and the shortness of it, were then felt to be decisive.	Характер ее визита, краткость его обозначились с беспощадною очевидностью.
Fourteen minutes to be given to those with whom she had thankfully passed six weeks not six months ago!—Emma could not but picture it all, and feel how justly they might resent, how naturally Harriet must suffer.	Четырнадцать минут уделить тем, у которых она меньше полугода назад провела шесть недель, и благословляла каждую минуту!..Эмма, рисуя себе это все, не могла не почувствовать, сколь справедливо их возмущение, сколь естественны угрызения Гарриет.