Эмма

Emma felt that she could not do too much for her, that Harriet had a right to all her ingenuity and all her patience; but it was heavy work to be for ever convincing without producing any effect, for ever agreed to, without being able to make their opinions the same.	Эмма знала, что обязана сделать для нее все, на что способна, что Гарриет имеет полное право рассчитывать на все ее терпение, всю изобретательность, но тяжелая это была работа — без конца убеждать, но не видеть никакого результата; без конца слышать, как с вами соглашаются, но так и не приходить к согласию.
Harriet listened submissively, and said "it was very true—it was just as Miss Woodhouse described—it was not worth while to think about them—and she would not think about them any longer" but no change of subject could avail, and the next half-hour saw her as anxious and restless about the Eltons as before.At last Emma attacked her on another ground.	Гарриет покорно слушала, лепетала, что «это очень верно — мисс Вудхаус совершенно права — о них нет смысла думать — и она выкинет их из головы», а после разговор неизменно возвращался снова к тому же предмету, и через полчаса ее опять уже ничто не трогало и не волновало, кроме Элтонов. Наконец Эмма попробовала сделать заход с другой стороны.
"Your allowing yourself to be so occupied and so unhappy about Mr. Elton's marrying, Harriet, is the strongest reproach you can make me.	— То, что вы, Гарриет, позволяете себе столько думать о женитьбе мистера Элтона и так из-за нее терзаться — самый тяжкий упрек для меня.
You could not give me a greater reproof for the mistake I fell into.	Невозможно горше меня укорить за ошибку, в которую я впала.
It was all my doing, I know.	Я знаю, все это моих рук дело.
I have not forgotten it, I assure you.—Deceived myself, I did very miserably deceive you—and it will be a painful reflection to me for ever.	Я этого не забыла, уверяю вас.Обманувшись сама, я ввела в жестокий обман и вас — мысль об этом будет мучить меня до конца моих дней.
Do not imagine me in danger of forgetting it."	Знайте, такое не забывается.
Harriet felt this too much to utter more than a few words of eager exclamation.	Гарриет была так потрясена, что у нее лишь вырвались в ответ какие-то бессвязные восклицания.
Emma continued,	Эмма продолжала:
"I have not said, exert yourself Harriet for my sake; think less, talk less of Mr. Elton for my sake; because for your own sake rather, I would wish it to be done, for the sake of what is more important than my comfort, a habit of self-command in you, a consideration of what is your duty, an attention to propriety, an endeavour to avoid the suspicions of others, to save your health and credit, and restore your tranquillity.	— Я не говорю вам, Гарриет, — сделайте над собою усилие ради меня, меньше думайте, меньше говорите об мистере Элтоне ради меня.Ради вас самой хотела бы я этого, ради того, что важнее, чем мое спокойствие, чтобы вы приучились властвовать собою, считались с соображениями долга, соблюдали приличия, старались не давать окружающим повода для подозрений, оберегали свое здоровье, свое доброе имя — чтобы к вам воротился покой.
These are the motives which I have been pressing on you.	Вот побуждения, которые я вам пыталась внушить.
They are very important—and sorry I am that you cannot feel them sufficiently to act upon them.	Они очень важны, и мне так жаль, что вы не в силах достаточно глубоко ими проникнуться и руководствоваться ими.
My being saved from pain is a very secondary consideration.	Уберечь от боли меня — второстепенное соображенье.
I want you to save yourself from greater pain.	Я хочу, чтобы вы себя уберегли, чтоб вам не сделалось потом еще больнее.
Perhaps I may sometimes have felt that Harriet would not forget what was due—or rather what would be kind by me."	Да, может быть у меня иной раз мелькала мысль, что Гарриет не забудет, сколь обязана. вернее, сколь обязала бы меня своею добротой.
This appeal to her affections did more than all the rest.	Этот призыв к милосердию подействовал более, чем все остальное.