Эмма

Harriet's staying away so long was beginning to make her uneasy.	Она уже начинала беспокоиться, что Гарриет так долго нет.
The possibility of the young man's coming to Mrs. Goddard's that morning, and meeting with Harriet and pleading his own cause, gave alarming ideas.	Ее тревожила мысль, как бы молодой фермер не зашел сегодня к миссис Г оддард и, повстречав там Гарриет, не вымолил у нее согласие.
The dread of such a failure after all became the prominent uneasiness; and when Harriet appeared, and in very good spirits, and without having any such reason to give for her long absence, she felt a satisfaction which settled her with her own mind, and convinced her, that let Mr. Knightley think or say what he would, she had done nothing which woman's friendship and woman's feelings would not justify.	Страх потерпеть, после всего, что было, такое поражение был главной причиной ее беспокойства, и, когда Гарриет вернулась, в прекрасном настроении и не имея, по всей видимости, подобных причин для своего долгого отсутствия, у Эммы отлегло от сердца и сомнения, точившие ее, сменились уверенностью, что она не совершила ничего такого, чему женская дружба и женские чувства не послужили бы оправданием, — что бы там ни думал и ни говорил мистер Найтли.
He had frightened her a little about Mr. Elton; but when she considered that Mr. Knightley could not have observed him as she had done, neither with the interest, nor (she must be allowed to tell herself, in spite of Mr. Knightley's pretensions) with the skill of such an observer on such a question as herself, that he had spoken it hastily and in anger, she was able to believe, that he had rather said what he wished resentfully to be true, than what he knew any thing about.	Он слегка напугал ее насчет мистера Элтона, но, рассудив, что мистер Найтли не имел возможности наблюдать за ним, как это делала она — с пристрастным вниманием, с тонким (что не грех было отметить, вопреки придиркам мистера Найтли) знанием дела и умением разбираться в подобных вопросах, — Эмма убедила себя, что мистер Найтли наговорил это все второпях и в сердцах, движимый скорее обидою и стремлением выдать желаемое за действительное, нежели подлинной осведомленностью.
He certainly might have heard Mr. Elton speak with more unreserve than she had ever done, and Mr. Elton might not be of an imprudent, inconsiderate disposition as to money matters; he might naturally be rather attentive than otherwise to them; but then, Mr. Knightley did not make due allowance for the influence of a strong passion at war with all interested motives.	Он мог, конечно, слышать, как мистер Элтон высказывается с большею свободой, чем в ее присутствии, и вполне вероятно было, что мистер Элтон в самом деле не столь уж опрометчив и неосмотрителен в денежных делах, а напротив, склонен придавать им большое значение; однако мистер Найтли не подумал, что сильное чувство способно опрокинуть любые корыстные побуждения.
Mr. Knightley saw no such passion, and of course thought nothing of its effects; but she saw too much of it to feel a doubt of its overcoming any hesitations that a reasonable prudence might originally suggest; and more than a reasonable, becoming degree of prudence, she was very sure did not belong to Mr. Elton.	У мистера Найтли не было случая увидеть воочию проявления этого чувства, и он, естественно, не принял его в расчет — она, напротив, видела их предостаточно и не сомневалась, что такая страсть сметет прочь любые колебания, подсказанные на первых порах разумною осмотрительностью; разумная же осмотрительность только красит мужчину, и мистер Элтон, полагала она, обладал ею в самую меру, не более.
Harriet's cheerful look and manner established hers: she came back, not to think of Mr. Martin, but to talk of Mr. Elton.	Ей быстро передалось веселое оживление Гарриет, которая вернулась вовсе не с тем, чтобы вновь предаться мыслям о мистере Мартине, а сразу же завела речь о мистере Элтоне.
Miss Nash had been telling her something, which she repeated immediately with great delight.	Мисс Нэш поведала ей новость, которую она поспешила с восторгом сообщить Эмме.