Эмма

He has the tenderest spirit of gallantry towards us all!—You must let me read it to him."	Его нежнейшая душа исполнена самой рыцарской галантности!Позвольте же прочитать ее ему.
Harriet looked grave.	Лицо Гарриет изобразило серьезность.
"My dear Harriet, you must not refine too much upon this charade.—You will betray your feelings improperly, if you are too conscious and too quick, and appear to affix more meaning, or even quite all the meaning which may be affixed to it.	— Г арриет, голубушка, негоже так носиться с этой шарадой. Вы рискуете, в нарушение всех приличий, выдать свои чувства, ежели обнаружите чрезмерную понятливость и готовность и покажете, что придаете шараде большее, чем следует, значение — что вы вообще придаете ей значение.
Do not be overpowered by such a little tribute of admiration.	Пусть столь скромная дань восхищения не обезоруживает вас.
If he had been anxious for secrecy, he would not have left the paper while I was by; but he rather pushed it towards me than towards you.	Если бы он желал строгой тайны, то не оставил бы листок, покамест рядом была я, но ведь он и подвинул его скорее не к вам, а ко мне.
Do not let us be too solemn on the business.	Не будемте же впадать в излишнюю торжественность по этому поводу.
He has encouragement enough to proceed, without our sighing out our souls over this charade."	Он обнадежен довольно, и незачем томиться и вздыхать над этой шарадою, дабы подвигнуть его на дальнейшие шаги.
"Oh! no—I hope I shall not be ridiculous about it.	— О да!Меньше всего я хотела бы выставить себя из-за нее в нелепом свете.
Do as you please."	Поступайте, как считаете нужным.
Mr.Woodhouse came in, and very soon led to the subject again, by the recurrence of his very frequent inquiry of	Вошел мистер Вудхаус и вскоре вновь навел разговор на этот предмет, осведомясь, как обычно:
"Well, my dears, how does your book go on?—Have you got any thing fresh?"	— Ну, мои милочки, как идут дела с альбомом? Есть ли что-нибудь новенькое?
"Yes, papa; we have something to read you, something quite fresh.	— Да, папа, у нас есть, что почитать вам, кое-что свеженькое.
A piece of paper was found on the table this morning—(dropt, we suppose, by a fairy)—containing a very pretty charade, and we have just copied it in."	Сегодня утром на столе был найден листок бумаги — оброненный, надобно полагать, некой феей, — а на нем премилая шарада, которую мы только что записали в альбом.
She read it to him, just as he liked to have any thing read, slowly and distinctly, and two or three times over, with explanations of every part as she proceeded—and he was very much pleased, and, as she had foreseen, especially struck with the complimentary conclusion.	И Эмма прочла ему шараду так, как он любил: медленно, внятно, два или три раза подряд, объясняя по ходу чтения, что означает каждая часть, и мистер Вудхаус остался очень доволен; в особенности, как она и предвидела, приятно пораженный галантными словами в адрес дамы.
"Aye, that's very just, indeed, that's very properly said.	— Да, очень уместно сказано, очень кстати.
Very true.	И справедливо.
'Woman, lovely woman.'	«В блеске томных глаз».
It is such a pretty charade, my dear, that I can easily guess what fairy brought it.—Nobody could have written so prettily, but you, Emma."	Шарада так хороша, душенька, что я без труда угадаю, какая фея принесла ее. Никто не мог бы написать так красиво, кроме тебя, Эмма.
Emma only nodded, and smiled.—After a little thinking, and a very tender sigh, he added,	Эмма только кивнула головою и усмехнулась. После минутного раздумья он с нежным вздохом прибавил:
"Ah! it is no difficulty to see who you take after!	— Ах, сразу видно, в кого ты пошла.
Your dear mother was so clever at all those things!	Твоя дорогая матушка великая была искусница по этой части!
If I had but her memory!	Мне бы такую память!