Эмма, фавн и потерянная книга

– Э-э… – протянула я, только Дарси закрыл за нами дверь, и перевела взгляд на пару розовых сандалий (которые точно были ему малы) и обратно на него. – Что это?

– Это старые вещи Джины.

Я посмотрела на детские игрушки:

– Я думала, твоей сестре уже исполнилось шестнадцать, когда она исчезла.

– Так и есть.

Дарси, аккуратно ставя ноги, прошел между бутылочками лака и опустился на пол рядом с картонной коробкой, полной вещей. Он взял пластиковую лошадку (с розовой гривой и блестящим рогом на лбу) и стал осторожно вертеть в руках:

– Это все ее старые вещи. Или, скорее, все, которые я смог достать. Кое-что привез из Англии, но много их лежало здесь, на чердаке.

– И ты теперь все время изучаешь этот хлам?

Я обнаружила рядом с левым коленом парня стопку карт с французским алфавитом.

– Я подумал, это может помочь мне разобраться во всем.

– И как? Помогло?

Дарси помотал головой из стороны в сторону. Он больше не казался высокомерным и насмешливым, скорее измученным. Только теперь я заметила, что волосы у парня растрепаны так, словно он их рвал. Круги под глазами выделялись на бледной коже, а щеки словно впали. Наверное, Дарси слишком мало ел, когда торчал здесь безвылазно днями и ночами. Я как будто впервые разглядела настоящего Дарси, только когда он меня пустил в свою комнату.

– Я читаю старые тетради, школьные дневники и несколько кое-какие другие записи, которые смог достать, – объяснил парень. – Но мне не хватает личного дневника сестры или чего-то в этом роде. Я точно знаю, он был, она рассказывала мне, что вела его. Добрую часть вещей все равно не найти. Я уже обыскался, проверял даже в классах и комнате Джины – кстати, извини за это, – но нигде не мог найти и малейшего…

– «Извини»?

Я перелезла через хлам и села рядом с Дарси на ковер.

Он пожал плечами:

– Я думал, может, у Джины был тайник под кроватью или под досками в полу. Все возможно.

Я с шумом выдохнула воздух:

– То есть ты признаешься, что перерыл западную библиотеку? И все это время врал? – тихо спросила я.

– Нет, конечно же нет! – Дарси покачал головой. – Я не о библиотеке, а о комнате Джины, которую теперь отдали другим ученицам. А именно тебе и Ханне.

– Так ты обыскивал нашу комнату? Не спросив разрешения?

– Ну да, извини, говорю же. Но я должен был это сделать, и я не мог терпеть, не мог откладывать еще на день. Я тогда пробыл здесь совсем недолго и плохо тебя знал. Иначе, наверное, попросил бы об одолжении, вместо того чтобы посреди ночи взбираться по фасаду и залезать через окно. Если б только знать, что в коридорах больше никто не дежурит по ночам и что можно безопасно пройти по лестнице.

– Да, меня действительно успокаивает, что ты, наверное, попросил бы об одолжении, – фыркнула я.

Дарси вздохнул. Внезапно у меня в голове сложилась четкая картинка произошедшего.

– Это было в ночь «Первого урока», да?

Я вспомнила, что проснулась от холода и нашла окно открытым. Как и книгу, она тоже лежала распахнутой на моем ночном столе.

Дарси кивнул:

– Да, не нашел никакого тайника, но на глаза попалась твоя книга. Хотел по-быстрому пролистать ее, но ты вдруг проснулась, и мне пришлось прятаться за занавесками. Твой дневник я, конечно, никогда бы не стал читать без спроса.

Я на миг прикрыла глаза. Так Дарси еще и оставался в нашей комнате, пока я ходила на кухню, чтобы сделать бутерброд. Вот почему, когда я вернулась, окно снова было открыто. Он ждал, пока я уйду из комнаты, и тогда вылез на улицу. Без дневника своей сестры. Ведь у меня в комнате тайников нет, но, может…

О!

Боже!

Мой!

Я вдруг похолодела. По шее побежали мурашки, я на секунду даже забыла, как дышать. Как можно все это время быть такой идиоткой!

Такой слепой!

Такой тугодумкой!

– Эмма?

Дарси поставил пластикового единорога обратно на стол и осторожно тронул меня за плечо.

– Что такое? Почему ты вдруг побледнела? – встревоженно спросил он. – Тебе плохо?

– Я… – глухо проговорила я. – Подожди здесь, хорошо?

Я поднялась, ноги у меня дрожали.

– Сейчас вернусь. Не уходи никуда!

Я выскочила из комнаты, промчалась до восточного флигеля, не останавливаясь, одним махом преодолела два лестничных пролета, влетела в нашу комнату, подбежала к кровати, откинула подушку и схватила книгу. Затем поспешила обратно, пытаясь на бегу открыть последние записи, и на полпути чуть не врезалась в Ханну, возвращавшуюся из зимнего сада.

– Ничего не случилось? – крикнула она мне в спину, но времени отвечать не было, поэтому я просто выдохнула: «Позже!» – и свернула за угол.

За время моего отсутствия Дарси исходил комнату из угла в угол, что было практически испытанием ввиду недостатка свободного пространства, на которое можно ставить ноги. Я вошла, и парень оказался рядом в три шага.

– Пожалуйста, объясни, в чем дело, – попросил он.

– Вот! – Я протянула ему книгу, которую как раз долистала до текстов моей предшественницы, делавшей записи четыре года назад.

Дарси округлил глаза. Он с трепетом провел пальцем по буквам на бумаге.

– Джина, – тихо произнес он, – это ее почерк, это…