Эмма в ночи

Не одна я заметила в его глазах этот отблеск. Его увидел и Уитт, хотя мы с ним данный вопрос никогда не обсуждали. Просто я видела, как в присутствии Хантера его спина становилась прямее, а легкий нрав куда-то исчезал вместе с чувством юмора. Встречаться им приходилось нечасто. Иногда отец присылал Уитта за нами к маме, чтобы забрать на выходные, и тот порой заставал у нас дома Хантера. В другие разы, особенно в теплое время года, уже Хантер приезжал за нами к отцу и виделся с Уиттом.

В то лето, когда Эмма занялась сексом с тем парнем, Джо, которого Хантер привез с собой из школы, – мне тогда было тринадцать, Эмме пятнадцать, Хантеру семнадцать, а Уитт учился на первом курсе колледжа, – в последние две недели августа мы все оказались дома. Хантер устроился в нашем гольф-клубе подносить клюшки и мячи, Уитт на добровольных началах принимал участие в избирательной кампании местного сенатора и жил у отца, а мы с Эммой только-только вернулись из летнего лагеря в Европе и готовились к школе. Сестра стала проявлять знаки внимания к одному мальчику из нашего загородного клуба, и Хантер без устали поднимал его на смех. Мне кажется, случай с Джо минувшей весной ему на пользу не пошел. Ревность Хантера набирала обороты с той же скоростью, с какой всходили семена в саду миссис Мартин.

Они с Эммой почти каждый день ссорились, но потом вместе выпивали и смотрели какой-нибудь фильм в только что отделанном цокольном этаже. Иногда усаживались совсем рядом, и Эмма клала ему на колени голову. Как-то раз мистер Мартин тихонько спустился в подвал. Я сидела на полу на подушках. Эмма с Хантером устроились на диване, она опять положила голову ему на колени, он перебирал ее волосы. Мы смотрели «Сияние», виденное уже много раз, но по-прежнему привлекавшее наше внимание. Мистер Мартин долго стоял и глядел на нас. Они его не заметили, но вот я увидела и замерла, чтобы посмотреть, как он отреагирует, и понять, достаточно ли аморально их поведение для того, чтобы мистер Мартин его пресек. Но он так ничего и не сделал. Просто постоял, посмотрел и незаметно ушел. Помню, в тот момент в голову пришла мысль, что из всех нас я одна сошла с ума. Может в том, что они делали, не было ничего плохого. Хуже того – может, я просто позавидовала, что Хантер любит Эмму больше, чем меня. Может, повторялась ситуация с нашей мамой. Ведь он мне даже не нравился. И вполне возможно, я просто была глупой младшей сестренкой, которой хотелось иметь то же, что было у старшей. Я побежала наверх, взяла у Эммы сигарету, выкурила, выдыхая дым в окно, и возненавидела себя. Потом легла в постель, немного поплакала, воспылала к себе еще большей ненавистью и наконец уснула.

Неделю спустя миссис Мартин и отец устроили жуткий скандал. Мамочка, чей ребенок учился в нашей школе, позвонила им обоим и рассказала о фотографиях Эммы, выложенных в Интернете. Хотя этим ресурсом пользовались все ребята, сайт был новый и не принадлежал крупной компании из числа тех, которые никогда не допускали публикации обнаженных тел и ругательств. Школьники пользовались им, чтобы поливать грязью сверстников и учителей. В школе нам запретили на него заходить, но ни ноутбуки, ни телефоны проверять не стали. На снимках Эмма позировала в черном платье. На каждом из них изображала из себя сексапильную красотку, делая вид, что снимает с плеча лямку.

На одном снимке верхняя половина платья была откинута, а сама она демонстрировала обнаженную грудь. И выглядела на этом фото так, будто смеялась. Когда отец спросил Эмму, кто ее снимал, она ответила, что подруга и что они просто дурачились. Поскольку сестра на тот момент была несовершеннолетней, папа смог привлечь к этому делу полицию и получить у владельцев интернет-ресурса все необходимые сведения. Они проследили IP-адрес и выяснили, что снимки были загружены с компьютера в доме миссис Мартин незадолго до того, как Хантер уехал в свою школу.

Мы все знали: это сделал Хантер. Знали почему. Отец был вне себя от гнева и заявил, что инициирует пересмотр дела об опеке. На что мама ответила ему: Удачи тебе, козел! Но потом все же позвонила своему адвокату, просто так, на всякий случай. Пока это продолжалось, родители перезванивались почти каждый день, ругались, кричали и перекладывали друг на друга вину.

Но лишь напрасно сотрясали воздух.

Новый парень перестал встречаться с Эммой. Сказал, что на этом настояла его мать. Сестра три дня плакала и напрочь отказывалась общаться с Хантером. Говорила, что никогда ему не простит, что возненавидела его до конца жизни и все такое прочее. Эти сотрясания воздуха присоединились к тем, которые издавали родители.