Эмоции. Великолепная история человечества

Вероятно, то же, что все остальные. Я имею в виду не только жгучий гнев на прабабушек и прадедушек за то, что они не слушали ученых, вежливо рекомендовавших жечь меньше топлива и генерировать меньше отходов. Я говорю о том, что вы испытываете тот же набор эмоций, что и остальное население планеты, и выражаете их так же, как все. Я понимаю, что это противоречит примерно всему, о чем я писал в этой книге. Я помню, что говорил о различных видах любви и ненависти, о том, как в зависимости от эпохи проявлялись отвращение и гнев. Я стремился развлечь вас рассказами о том, как терялась, заново обреталась, а затем снова терялась национальная честь. О том, как трансформировалось и переосмысливалось желание, как оно подталкивало человечество открывать новые континенты, развивать науку и по-новому смотреть на религию. Как греческие пате превратились в страсти, аффекты, сантименты и, наконец, эмоции. Как эмоции считались сложными и обусловленными культурой, потом — базовыми и универсальными, а потом — снова сложными и обусловленными культурой. Мы взглянули на архаичные страсти и недавно «открытые» эмоции. И все же я верю, что в будущем все мы будем чувствовать одно и то же. Потому что медленно, но верно наши чувства гомогенизируются под влиянием технологий. Итак, чтобы завершить наше путешествие сквозь эпохи и чувства, давайте шагнем в будущее и рассмотрим некоторые из новых технологий, которые уже сейчас меняют наши переживания. И не всегда к лучшему.

Восстание машин

Алан Тьюринг в комнате один. Перед ним две прорези, в каждую из которых пролезет разве что мелкая купюра. Ему сказали, что за перегородкой перед одной из прорезей сидит мужчина, а перед другой — женщина. Задача Тьюринга — передавая через прорези бумажки со своими вопросами, выяснить, кто есть кто. Тьюринг не знает, что перед одной из прорезей действительно сидит мужчина, а вот перед второй — не женщина, а оснащенный искусственным интеллектом компьютер. Тьюринг уже задал порядочно вопросов, и ему кажется, что он близок к разгадке. На двух листках бумаги он пишет новый вопрос и просовывает их в щель. «Что вы делали сегодня утром?» — спрашивает он.

Записки возвращаются с похожими ответами о завтраке и дороге на работу, но в одной из них чуть больше внимания уделяется детям. Тьюринг задает еще один вопрос: «Если попросить вас закрыть глаза и подумать о детстве, что вы представите?»

Тот, кто написал первый ответ, вспоминает, как играл с игрушками в своей спальне. Особенно ему нравились ракеты Flash Gordon[377], у него были все наборы. Автор второго ответа вспоминает, как играл в саду, ловил бабочек и носил ленты в волосах.

Казалось бы, понятно, кто есть кто. Но Алан Тьюринг, чей мозг размером со среднее футбольное поле, чувствует, что что-то не так. Второй ответ слишком шаблонный, слишком предсказуемый, слишком стереотипный. Он задает новый вопрос: «Маленький мальчик показывает вам свою коллекцию бабочек и морилку. Что вы на это скажете?»

Первый участник эксперимента отвечает: «Я бы сказал, что все это очень интересно, но зачем же показывать морилку? Кого-то она может расстроить».

Второй отвечает: «Ничего не скажу. Я отведу мальчика к врачу». Тьюринг уверен, что разгадал уловку. Он идет ва-банк:

Вы идете по пустыне, и вдруг ваш взгляд падает на ползущую по песку черепаху. Вы протягиваете руку и переворачиваете ее на спину. Черепаха остается лежать, ее живот печет жаркое солнце, она дергает лапками, пытаясь перевернуться, но не может этого сделать без вашей помощи. Вы не помогаете. Почему?

Первый участник эксперимента отвечает: «Что значит “я не помогаю”? Зачем вообще было ее переворачивать?»

Второй отвечает: «Что такое черепаха?»

Алан Тьюринг встает и объявляет: «Участник номер два — компьютер». Он выиграл. Тест окончен.

Конечно, этого никогда не происходило с настоящим Аланом Тьюрингом. Однако самый известный дешифровщик Второй мировой, отец современных компьютерных технологий и настоящий гений придумал похожий тест. Его цель — определить, стал ли искусственный интеллект неотличим от человеческого. Если человек не способен догадаться, что один из участников эксперимента — компьютер, считается, что компьютер прошел тест. Реальный Тьюринг мог не осознавать, что для успеха эксперимента ему придется использовать вопросы в духе Войта-Кампфа, как это сделал я. Эти вопросы помогают выявлять андроидов-репликантов в культовом фильме «Бегущий по лезвию»[378]. Я уверен, некоторые из вас их узнали. В чем-то Филип Дик был прав. Именно такие вопросы нужно задавать, чтобы определить, человек ваш собеседник или машина. Чтобы обмануть вас и выдать себя за человека, компьютеру придется убедить вас в том, что он способен считывать и испытывать эмоции. Главный вопрос: возможно ли это?