Перед началом переговоров одной трети испытуемых выдали общие инструкции, второй трети предложили вообразить, что вторая сторона
Зачастую его недостает, однако эмоциональный интеллект важен даже в науке, поскольку провести хорошее исследование – увы, лишь первый шаг к успеху в среде с такой высокой конкурентностью. Ныне, в условиях взрывного увеличения количества производимого научного материала, способность обращать внимание коллег к своей работе и привлекать их к ее пониманию нередко в той же мере важно, как сами ваши способности к науке в чистом виде.
Те, кто не умеет отыскивать общую волну с другими людьми, с трудом заводят друзей. Такие люди, например, совершенно не замечают социальных сигналов и продолжают говорить даже тогда, когда собеседник желает завершить беседу или вступить в нее и отозваться на сказанное; бывает и так, что они реагируют несообразно, когда другой человек излагает что-то эмоционально заряженное. Эмоциональный интеллект столь важен для нашего биологического вида, что проявляется в детях уже к двум годам или даже раньше. Малыши этого возраста, заметив, что кто-то в семье расстроен, стараются помочь или сами разражаются слезами.
Так же как эмоциональные состояния влияют на то, как у нас происходит обработка информации, влияют они и на наше общение. Именно эмоции действуют как смазка наших разговоров и позволяют соотноситься друг с другом и понимать желания и нужды окружающих. Всякий раз, соприкасаясь с кем-то, мы шлем эмоциональные сигналы, а их распознавание – сумма процессов и сознательных, и бессознательных. Те, у кого эмоциональный интеллект высок, знают, как следить за собственным выражением эмоций и подстраиваться под реакции окружающих. Эти люди осознают и сигналы, которые шлют сами, и получаемые сигналы, что позволяет им общаться гораздо действеннее. Тех, кто особенно поднаторел в таком распознавании и в установлении связей с окружающими, мы считаем харизматичными личностями. Хорошие вожаки способны общаться не только с горсткой людей в своем непосредственном окружении, но и с большими собраниями людей, и лично, и даже по телевизору.
Люди не только благословлены способностью улавливать сигналы, исходящие от собратьев-людей: мы хотим, чтобы другие нас понимали[130]. Исследования показывают, что от 30 до 40 % разговоров между людьми касаются их личного опыта и взаимоотношений. В социальных сетях 80 % постов посвящены непосредственному текущему опыту пользователей. Более того, в одном гарвардском исследовании 2012 года ученые попросили участников поговорить о себе или о других, при этом мозговую деятельность участников отслеживали посредством фМРТ. Ученые обнаружили, что рассказ о себе активирует участки мозга, связанные с вознаграждением и удовольствием, значительно сильнее, чем рассказ о других людях.
В другом эксперименте участникам представили анкету из 195 вопросов и сказали, что за ответ на каждый вопрос им будет выплачено по нескольку центов. Вопросы были трех категорий – об участнике, о третьем лице или об отвлеченном факте, и перед каждым вопросом участнику позволяли выбрать категорию. Когда денег за ответ на вопрос из любой категории предлагали одинаково, участники примерно две трети вопросов выбирали из категории «о себе». А когда оплата между категориями разнилась, вопросы о них самих участники все равно выбирали чаще, даже если в сумме зарабатывали на этом меньше, чем если бы выбирали всегда из той категории, где оплата выше всего. Ученые пришли к выводу, что люди «готовы отказаться от денег» ради возможности поведать что-то о себе.
Мы вид общественный. Мы существуем не поодиночке, а как часть общества. Когда стая птиц меняет направление полета, никакой ведущей птицы, сообщающей остальным, что делать, нет: птицы действуют согласованно посредством врожденной связи психик – все настроены друг на друга. Верно это и для нас. Мы все взаимосвязаны, и эти связи возникают благодаря нашим эмоциям.