Эмоциональность. Как чувства формируют мышление

Система вознаграждения обеспечивает гибкий механизм, позволяющий нашей психике принимать в расчет самые разнообразные факторы, когда мы решаем, как действовать и, перебирая всевозможные варианты, останавливаться на наиболее подходящем поведении. Тогда как более примитивные формы жизни действуют сообразно закрепленным правилам и реакциям на триггеры, зафиксированным в их внутренних программах, как раз благодаря вот этому более гибкому и изощренному механизму, в основном отвечающему за наши позывы действовать, мы – и большинство других позвоночных – не просто биороботы.

Новые научные прозрения о природе мотивации проливают свет на причины мотивационных расстройств, в том числе зависимостей, и одновременно показывают, как можно было бы управлять позывами и у себя, и у других. Этого понимания удалось более-менее достичь в два громадных скачка, разделенных не одним десятилетием. Первый случился в 1950-е, когда наконец отказались от теории потребностей, поскольку обнаружилась наша система вознаграждения и громадное влияние структур этой системы на другие части человеческого мозга.

В поисках очага удовольствия

Если почитать академические статьи по нейробиологии, привыкаешь к выражениям вроде таких: «Мы произвели трансгенных мышей, у которых орексинсодержащие нейроны уничтожены специфической орексинэргической экспрессией атаксина-3 – продукта укороченного гена болезни Мачадо – Джозефа с расширенным полиглутаминовым участком»[135]. Статья касалась лечения нарколептического расстройства сна, характеризующегося непреодолимой дневной сонливостью; мне показалось, что сама статья способна привести к нарколепсии. С учетом того, что я привык к подобным мудреным описаниям экспериментальных процедур в научных журналах, легко представить себе, как у меня отвисла челюсть, когда, читая статью 1972 года в «Журнале нервных и психических болезней», я наткнулся вот на такое описание: «После обеда в день исследований пациенту вновь разрешили пользоваться полупроводниковой самостимуляцией в течение трех часов… После чего ему предоставили проститутку»[136]. Статью, о которой один позднейший автор сказал, что она «одновременно и академическая, и порнографическая», сочинил Роберт Дж. Хит, написавший за свою сорокалетнюю карьеру около 420 научных статей[137].

Хит родился в 1915 году и начал свою карьеру как клиницист, дипломированный в области психоанализа, неврологии и психиатрии. В 1948 году он стал старшим психиатром в одном исследовательском проекте в Колумбийском университете по совершенствованию лоботомии как метода лечения шизофрении и депрессии. При лоботомии хирург, по сути, отключал пациенту префронтальную кору, отсекая большинство нервных волокон, соединяющих эту часть мозга с остальными. Располагая нынешними знаниями, ученые понимают, что подобная операция едва ли не целиком лишает пациента или пациентку всего человеческого.

Префронтальная кора, как нам теперь известно, сложна и поразительна. Получая данные от многочисленных других участков мозга, она играет важную роль в сознательном рациональном мышлении. Эта структура помогает организовывать и сосредоточивать наше мышление. Координирует наши действия и цели. Пресекает неполезные затеи и помогает выбрать среди противоречащих друг другу вариантов поведения. А еще она отвечает за наши навыки долгосрочного планирования, за управление нашими порывами и содействует в регуляции наших эмоций. Одна из областей префронтальной коры, орбитофронтальная кора, считается связанной с нашим переживанием эмоций.

Орбитофронтальная кора производит колоссальный объем работ. Но в те времена, когда Хит пытался «усовершенствовать» лоботомию, всего этого о функциях префронтальной коры ученые не ведали. Более того, они вообще не считали, что у префронтальной коры в принципе есть какие-то значимые функции. Однако все-таки заметили, что, если удалить лобные доли у шимпанзе, животное становится спокойнее и послушнее. Именно благодаря этому португальский невролог Антониу Эгаш Мониж, обративший внимание на похожие «перемены в характере и личности» среди солдат с ранениями лобных долей, разработал в 1935 году метод лоботомии. За это в 1949 году он получил Нобелевскую премию[138].