Эмоциональный интеллект. Кто рулит твоими эмоциями

Немая пауза. Нам оставалось только покивать головами, потому что мы уже окончательно потерялись: где тут чья история, для чего он все это нам рассказывает. К тому же говорили мы с ним на английском, что многим усложняло понимание.

– А вот моя история, – продолжил он.

«Я по жизни вообще очень везучий человек! Мне повезло прямо с самого момента моего зачатия, когда мой непутевый папаша исчез из жизни моей не менее непутевой мамаши, а заодно и из моей – раз и навсегда! Возможно, он почувствовал, что не сможет дать мне всего того, что поможет мне выжить. Я благодарен ему за то его решение. Кто знает, каким бы я вырос и что бы вообще со мной стало, если бы мое младенчество и детство прошло рядом с ним. Возможно, он интуитивно понял, что этот слабый малыш никогда не сможет стать сильным рядом с ним, и поэтому тихо ретировался. И я благодарен ему за это.

А мне между тем продолжало везти. Юная мулатка отказалась от меня прямо на родильном столе. И это уже была удача! Потому что, если бы она забрала меня из роддома, я вообще не уверен, что остался бы в живых. А так у меня, хоть и слабого, недоношенного, появился шанс! Шанс на жизнь! И дала мне его она, моя непутевая семнадцатилетняя мать. Я благодарен ей за этот ее отказ. И даже в мыслях не хочу представлять, как и где бы я жил, как и где прошло бы мое детство, если бы она тогда не отказалась от меня. Этот ее отказ тоже придал мне силы. Ведь оглашая Вселенную своим первым криком, я уже понимал, что надеяться мне в этой жизни не на кого, я один. А это, наверное, все же какую-то концентрацию внутренней энергии вызывает, согласитесь?

Дальше – больше! Мне повезло, что меня не усыновили в младенчестве. Иначе я, болезненный, ослабленный малыш, получил бы, возможно, очень комфортные тепличные условия и заботу усыновивших меня людей, но помогло бы мне это стать сильнее и увереннее в себе? Почему-то, я думаю, что нет. Именно жизнь в детском доме научила меня стойкости: я научился у китайцев драться, я перенял у черных их «щипки», да и плеваться я могу ого-го как! И это ли не везение!

А со школой вообще отдельная песня! Учителей не хватало, и несколько предметов, бывало, вел один человек. В старших классах мы как-то сдружились с учителем биологии, который был для нас «ходячей энциклопедией» – так восторженно он был увлечен своим предметом. И (вот везение!) он же преподавал у нас еще и математику, что позволяло нам встречаться на уроках каждый день. Мы много общались. Конечно, у меня были только отличные оценки по его предметам. И когда встал вопрос выбора колледжа, я не раздумывая пошел туда, где нужна была математика и биология.

Потом был университет.