Эмоциональный мозг

Эти две сферы человеческой психики возникли как следствие двух основных тенденций самодвижения живой природы — сохранения и развития. Подсознание связано с потребностями «нужды», сверхсознание — с удовлетворением потребностей «роста». Поскольку то же диалектически противоречивое сосуществование потребностей сохранения и развития привело к формированию отрицательных и положительных эмоций, нет ничего удивительного в том, что о деятельности подсознания мы преимущественно узнаем благодаря отрицательным эмоциям, а о деятельности сверхсознания — благодаря положительным. До момента осознания подсознательное напоминает о себе главным образом с помощью отрицательных эмоций. Каких бы конкретных проявлений подсознательного мы ни коснулись, от самых элементарных до самых сложных, подсознательное либо молчит, либо заявляет о себе языком отрицательных эмоций. Только срыв хорошо автоматизированных действий привлекает к ним «светлое пятно» сознания. Наш мозг услужливо повышает пороги восприятия сигналов, напоминающих о неприятных, тягостных для нас событиях (механизм так называемой психологической защиты). Охранительную функцию подсознания проиллюстрируем примером, заимствованным у И. Кона. Я завидую другому, сознавая, что чувство зависти унизительно и постыдно. И тогда я неосознанно начинаю искать у этого человека пороки и недостатки, которые оправдали бы мою неприязнь. Подсознание помогает мне изжить возникшее противоречие, сохранить статус полного соответствия этическим нормам, принятым в моей социальной среде. Подсознание всегда оборонительно, это инструмент душевного равновесия и компромисса.

Иное дело сверхсознание. Вдохновение, творческий подъем переживаются как состояние радостной свободы, раскрепощенности и всесилия. Даже при совершении смертельно опасных поступков самопожертвования, они воспринимаются субъектом не в качестве натужного долга, не с тоскливым чувством вынужденной обреченности, но с ощущением высшей свободы личности, поправшей саму смерть, возвысившейся над ней. Это глубинное родство отрицательных эмоций с подсознанием, а положительных эмоций со сверхсознанием нельзя абсолютизировать: в явлениях, относимых к под- и сверхсознанию, могут участвовать оба типа эмоций. Речь идет лишь о тенденции, о преимущественных взаимосвязях.

Подсознание оперирует тем, что ранее осознавалось (автоматизация навыков) или может быть осознано в определенных условиях — непроизвольно зафиксированный в памяти материал, причина болезненного состояния, вскрытая самостоятельно или с помощью врача-психотерапевта и т. п. Процессы, содержащиеся в сфере сверхсознания, осознанию не подлежат, как мы в этом убедились на примере научного и художественного творчества. Подсознание имеет дело с тем, что уже хранится в структурах мозга. Благодаря сверхсознанию возникает нечто новое, ранее не существовавшее.

В процессе деятельности подсознания человек ориентирован «на себя»: автоматизированные и потому переставшие осознаваться двигательные навыки, энграммы непроизвольной памяти, конфликтующие с социальными нормами эгоистические побуждения — все это принадлежит исключительно данной личности как неповторимо индивидуальному существу. Сверхсознание, напротив, работает «для других», поскольку и познание и творчество превращается в бессмыслицу, если единственным обладателем истины оказывается только сам познающий субъект.

Итак, мы определили минимум пять критериев дефиниции под- и сверхсознания, позволяющих различать эти разновидности неосознаваемых проявлений отражательной деятельности мозга: 1) подсознательное может стать осознаваемым, сверхсознательное — нет; 2) подсознание обслуживает тенденции сохранения, сверхсознание — развития; 3) подсознание преимущественно связано с отрицательными эмоциями, сверхсознание — с положительными; 4) подсознание оперирует тем, что уже хранится в памяти. В процессе деятельности сверхсознания возникает новая комбинация энграмм; 5) подсознание ориентировано «на себя», сверхсознание работает «для других».

Ограничиваются ли функции сверхсознания как особой разновидности деятельности мозга его участием в процессах художественного и научного творчества? Или механизм сверхсознания имеет более универсальное значение для человеческой психики, для поведения человека в окружающей его социальной среде?

«Сверхзадача» поведения человека как функция его сверхсознания

Подсознание — сознание — сверхсознание… Не напоминает ли эта триада другую, также трехчленную структуру человеческой личности, постулированную Зигмундом Фрейдом: Оно — Я — Сверх-Я? Мы не склонны преуменьшать заслуги Фрейда ни в открытии важнейшей роли неосознаваемого психического, ни в формулировке внутренней противоречивости, присущей взаимодействию сознающего “Я” с обеими разновидностями неосознаваемого. И все же наши дефиниции под- и сверхсознания базируются на совершенно иных объективных закономерностях человеческой психики.