Эмоциональный взрыв, или Технология позитивного настроения

Наш герой поднялся, опустил ноги на пол, посмотрел на свое отражение. Всё это время он размышлял о том, как выглядели со стороны счастливые люди. Эти мысли складывались во что-то целостное, в некое подобие научной теории, и сам факт того, что нечто подобное зарождалось в его голове – будоражило его воображение… Матвей смотрел на свое отражение и не мог отвести глаз от своей улыбки. Сказать, что ему было хорошо – означало не сказать ничего.

С одной стороны, ему ужасно хотелось разобраться в том, что с ним происходило… и главное – почему это происходило с ним?

С другой стороны, страх потерять нить повествования, выйти за пределы того продуктивного состояния, которое рождало в нем все эти мысли… этот страх настойчиво говорил: "Не упусти возможность!"

Матвей медленно лег на подушку, не отводя глаз от своего отражения. Ему хотелось запомнить себя таким, наполненным и увлеченным. Как давно он видел себя таким? Не важно. Новый образ уже вспыхнул в его голове.

Концепция, о которой он размышлял, приняла облик любящей матери. Матвей представил себе, как она внимательно наблюдает за своим малолетним чадом, играющим на лужайке… ребенок восторженно бегал по газону, удивляясь каждой новой травинке, пытался поймать бабочку, с интересом провожал пролетающий над головой самолет… ребенку было очень весело, он был полностью погружен в процесс жизни, для него не существовало никаких понятий об осторожности… но его мама была напряжена… она не могла позволить себе расслабиться, потому что рядом с лужайкой находилась дорога, по которой время от времени проезжали автомобили… по тротуару ходили незнакомые люди, с любопытством смотревшие на малыша… на цветы, которые постоянно трогал ребенок, то и дело садились пчелы… и, ко всему прочему, карапуз пробовал на вкус всё, что попадалось ему на пути…

"Если на полном серьезе, то в каком возрасте мать перестает беспокоится о своем ребенке?.." – Матвей задал вопрос самому себе. И сам же понял, что отвечать не было никакой необходимости.

Следующий вопрос появился автоматически, он последовал за первым, как брат-близнец, и Матвей чуть было не укусил себя за язык, едва осознав его глубину. Он подумал: "В таком случае, насколько взрослыми и опытными мы должны стать, чтобы мать-природа доверила нам контроль над собственной жизнью?.."

Эта мысль возникла сама по себе и словно бы разом воплотила в себе…

– Подождите, почему я снова лег в кровать? Что происходит?! – прошептал Матвей и резко вскочил на ноги.

Он медленно поднял взгляд на часы. Время едва перевалило за 9 часов. Глаза Матвея бешено забегали в разные стороны.

– Спокойно, спокойно… успокойся, – громко проговорил он, пытаясь унять волнение.

Однако, факт оставался фактом. Он понятия не имел, что с ним происходит. Страх сковал его диким холодом. Руки задрожали. Дыхание сбилось. Сложно было поверить, что нечто подобное происходило именно с ним. Это было практически невозможно. Нереально. Почему он помнил то, что происходило во сне? Почему мужчина в столовой реагировал на него так, словно они с ним уже сто лет не общались? Почему он 3 раза подряд ложился в кровать, если даже не испытывал сонливости? Откуда приходили все эти складные мысли? Это точно были его мысли? Что, черт возьми, происходит?!

– Я вообще контролирую себя? – громко произнес Матвей, сжимая и разжимая кулаки. – Всё это не похоже на меня. Я никогда такого не делал.

Он закрыл глаза и попытался вспомнить хотя бы один случай, когда у него получалось заснуть раньше 12 часов ночи. Всё дело в том, что он был закоренелой совой и ни один рабочий график не мог перестроить его биологических ритмов, сколько он не пытался… А он пытался. Еще как пытался… но даже не это волновало его, точнее, волновало в последнюю очередь. Больше всего его беспокоило то, что всё происходящее не подчинялось его контролю, от слова совсем.

– Просто скажите мне, что это сон, – обратился он неизвестно к кому.

Ответа, конечно же, не последовало. Матвей схватил себя за лоб, осознавая, что несет какую-то околесицу. Это был самый обычный стресс и сейчас он просто переживал его последствия. Самое глупое, что он мог сделать в такой ситуации – это поддаться паранойе, обусловленной его гневом и страхом из-за недавних событий.

Матвей тяжело выдохнул и вышел из комнаты. Он приготовил себе кофе, пожарил пельмени, неторопливо перекусил. Настроение стремительно ухудшалось, но теперь это было что-то понятное и узнаваемое. И этого было достаточно, чтобы чувствовать себя нормальным.

Он решил расслабиться и посмотреть телевизор. Включил первый попавшийся канал, не задумываясь. Сначала ведущий неизвестной передачи повеселил его своей нестандартной манерой общения, потом он начал смеяться над той ересью, которую тот нес с таким уверенным выражением на лице… а затем… Матвей сделал погромче, уловив в повествовании до боли знакомые ноты…