Эмпат

– Я виню себя в том, что происходит. Выглядите вы неважно. Я интересовался курсом терапии, только подробностей мне не сообщили. У вас есть лечащий врач, и он знает, что делает. Я не могу вмешиваться.

Некоторых лечащих врачей нужно лечить самих.

– Я чувствую вашу беду, как свою…

Только доктора уже не слышала, Анья погружалась в пленительный сон. И теперь с ней говорило эхо: далекое, убывающее эхо, доносящееся со всех сторон. А затем появились картинки. Молодая женщина с завитыми прядями аккуратных каштановых волос; мальчик лет пяти, тихо мнущийся с ноги на ногу в сторонке: насуплено, готовый заплакать. Лица мягко всплывали сквозь туман и так же мягко в нем растворялись. Женщина злилась, ругалась, просила, мужчина объяснялся, злился в ответ, уходил в белый дым и снова возвращался. Это был доктор Эскола. И доктор Эскола ощутимо страдал, буквально разрывался, не знал, как быть.

Тут он повернулся к Анье: расстроенный, взволнованный, напряженный…

– Жена не дает вам видеть ребенка? – спросила Анья у нечеткой картинки.

Доктор удивился, даже вздрогнул, обратил на Анью рассеянный взгляд.

– Мне очень жаль… – посочувствовала Анья и следом ощутила внутренний холод: рука исчезла с плеча, а после видимость поглотила темнота.

В следующий раз, когда увидела доктора, – а может, то был очередной фантом, – он стоял за стальной, разделяющей их дверью. К Анье в палату не зашел. На лице читалась решимость.

Через несколько дней Анья взвыла сопрано – так начиналась катастрофа: катастрофа в собственном теле, которое внезапно организовало бунт. Настолько плохо, как стало теперь, ей никогда не было. Анью рвало, выворачивало наружу, в то время как кости ломило так, будто по ним пробежал локомотив.

Мгновенный жар, выступил пот, поднялась температура, закружилась голова. Анья скрючилась и на ослабших ногах, как могла, подошла к двери.

– Помогите! – прохрипела Анья и забила по стали из последних сил. – Помогите!

Не дождавшись охраны, Анья провалилась в обморок.

– Я не знаю, зачем это делаю, наверное, потому что тоже сошел с ума. Работая здесь, такое немудрено. Не сомневаюсь, вы меня одурачили, обманули, провели как школьника, а я и рад купиться. Если меня поймают,… а меня поймают,… в общем, будем сидеть в соседних палатах.

Под аккомпанемент мужских бормотаний Анья кое-как разлепила глаза.

– Не понимаю, что я делаю, не понимаю…

Доктор Эскола мельтешил перед ней, нервно ходил из стороны в сторону: возбужденный, тревожный, взбудораженный.

– Вы дурно на меня влияете. Откуда вы явились? Просыпайтесь уже, у нас мало времени.

Анья мгновенно округлила глаза, села, покачиваясь, как гиря на веревке.

– Один единственный разговор. Сейчас. Больше мы не увидимся. Сбежите в воскресенье, сегодня среда. И персонала меньше, и охране спокойней. На все про все – одна попытка. Облажаетесь – пеняйте на себя. Больше мы не увидимся, – повторил взволнованный мужчина. – В тюрьму я не спешу.

– Мой школьный друг – хакер. Тот еще гений… Везет мне на сомнительные компании… Он устроит замыкание: выведет из строя камеры, откроет вашу дверь. На короткое время. На то, чтобы спустить в подвал, у вас четыре минуты. Нужно успеть, – остановился доктор и заглянул Анье… не в глаза – в душу.

– Вот, возьмите. – Он всучил ей маленькую колбочку, похожую на пробник духов. – Выпейте за пять минут перед выходом. Это прояснит сознание от химикатов, которыми вас пичкают. В процессе станет легче. Не сразу, но станет. Заранее нельзя: только после всех процедур и выпитых микстур. К тому же лекарство раскрывает чудотворный эффект в движении. Действует постепенно. В течение первых нескольких минут. И в какой-то момент резко проясняет голову.

– Что это? – спросила Анья.

– Временами экспериментирую с настойками, – ответил доктор Эскола, неловко пожав плечами. – Одна из них попала к вам в еду. Не спрашивайте «как». Спрячьте, замотайте в волосы.

В одно мгновение он нашел резинку – спрашивается, откуда? – и помог замотать пузырек в пучок.

– У меня перед глазами пелена…

– Выпьете – ее не станет. Бежите в полночь. Спускайтесь на первый этаж пешком, не на лифте. Лифт – западня. В случае чего, забежите в отделение на этаже. После идите прямиком в подвал, не выходя в главный холл. Повторяю: не выходите в главный холл. – Он снова заглянул ей в душу. – Там тупик – там охрана. Спускайтесь прямиком в подвал. Там вас будет ждать машина. Номер 345 KBC. Запомнили?

Анья кивнула.

На нее с сомнением взглянули, а после вынули из кармана авторучку и, раскрыв ей ладонь, написали номер.

– Выучите. Вас отвезут по адресу, который назовете мне сейчас.

Анья назвала адрес дома бабушки с дедушкой.

– Прекрасно. Значит, бежите через пять дней. Надеюсь, будете в сознании. – «Будьте в сознании», настоятельно советовал напряженный взгляд.

– А как же дежурный полицейский?

– Его не будет, – с уверенностью произнес мужчина. – Другие двери так же проблемой не станут. Надеюсь. Сейчас придет ваш доктор.

– Доктор? – удивилась Анья. Сердце замерло, по телу пробежал холодок. – Какой доктор?