Эмпат

Анья не противилась. Ей жутко хотелось спать. Слабость, усталость, заторможенность – последствия недавнего светового шоу.

По дороге к выходу Либлик вернул телефон.

– Спасибо, приятель, – поблагодарил парнишку, бросая на стол средство связи. Паренек обомлел и только проводил их безотрывным взглядом.

Через полчаса они входили в маленький номер на двоих. Либлик отказался снимать вторую комнату, с порога заявил, что не станет, будто Анья спорила. Она вообще молчала. Хотела одного единственного: упасть на мягкую кровать.

Так и сделала. Стоило увидеть аккуратную постель, подошла и, не снимая одежды, обрушилась животом на матрац. Только кроссовки кое-как скинула. И тут же заснула беспросветным сном.

Проснулась на теплый, электризованный звук: над ухом потрескивала лампа. Стоя на тумбочке над самой макушкой, лампа усердно просилась на ремонт.

Подняла голову, оглянулась. Анья по-прежнему лежала на животе. Как упала, так и пропала, даже плащ остался при ней.

– Хочешь взглянуть на текст?

Полуприсев на письменный стол, Либлик смотрел на нее.

– Гляди, – кивнул на монитор компьютера за своей спиной. – Это наше скромное обращение к народу.

Анья встала и, приглаживая волосы, заправляя выбившиеся из прически пряди за уши, подошла к столу.

«Чудо двадцать первого века! Божественная, феноменальная, неповторимая!

Святая!

Она исцелит неизлечимые раны, вернет здоровье, избавит от недугов. Героиня нового времени! Приходи и посмотри на нее своими глазами. Прикоснись к святому, и позволь святому прикоснуться к тебе. Мамам и папам, братьям и сестрам… ».

Читать дальше не было сил.

– Что это? – недоумевала Анья. – Что ты такое написал? – взглянула на Либлика. – Ты же обещал, заверял, что не станешь упоминать о способности исцелять!

– Разве?

– Ты говорил, что обойдешь острые углы!

– Это я помню. Только про исцеление ничего не говорилось.

У Аньи не было слов. Он ее обманул.

– Так, давай без паники. – Либлик коснулся ее плеча, но Анья отдернула руку. – Не нужно преувеличивать. Все, что я описал, в пределах возможностей ню-Вег. Это первое. Второе: не важно, насколько ты сильна, Альвар Гросс все равно от тебя не отстанет. Ты – ню-Вега, и этим все сказано. И третье: мы пишем рекламный текст, и многое здесь утрировано. Я уверен, в Альянсе поймут, что тем самым мы лишь привлекаем к себе внимание. В том числе самого Альянса.

– Не отправляй этот текст.

– Уже отправил.

– Тогда отзови.

– Увы, не могу. Номера ушли в печать.

Анья глубоко вздохнула.

– Ты словно на рынке меня продаешь! Зазываешь на цирковое представление! Мало того, что ты лжец, так еще и это!

– Да ну брось, с тобой не интересно.

Либлик оттеснил Анью и закрыл файл.

– Завтра на рассвете ты станешь символом эпохи, любовью бездомных, кумиром нищих и убогих. Сначала Эстонии. А затем и всего мира. Держи бутерброд. – Ей всучили теплый пакет.

День Анья провела в комнате. Либлик запретил выходить, и сам не выходил тоже. Пришлось существовать с психопатом в ограниченном, слабоосвещенном пространстве.

Анья до сих пор его таковым считала. Примерное поведение и желание помочь не могли задурить ей голову. Все это внешнее, напускное, наигранное, маска, подобранная под ситуацию. Как только ситуация изменится, наденет другую: ту, что поможет в достижении новых, актуальных целей.

Какова цель Либлика сейчас? Что имеет, общаясь с Аньей? Неужели искупает грехи за то, как подло с ней поступил?

Вряд ли. Социопаты не испытывают угрызений совести. Для них происходящее – игра. Вот и Либлик играет. Вопрос в другом: к какому призу стремится? О чем мечтает в качестве выигрыша?

Известно было только Либлику.

Все свои действия мужчина комментировал: я в душ, включу обогреватель, что-то не то этот сериал…

Он постоянно о чем-то спрашивал: как тебе фраза, не холодно, не жарко, сделать тише, громче, ты пьешь. Он все стремился завладеть вниманием или вовлечь ее в разговор.

– У тебя есть парень? – удивил неожиданным вопросом.

Взглянула на него.

– Тебе-то что?

– Интересно, – он обернулся к ней: крутанулся на офисном кресле. – Может, мы подключим его. Он нам поможет. Создадим романтическую историю: влюбленные, что не могут быть вместе из-за дара, что налагает обязательства.

– Твоими стараниями мне никто не поможет. Мое окружение живет в иллюзиях.

– Так есть?

– Нет, у меня нет парня.

Анья вернулась к просмотру боевика.

– А хотела бы?

Что за вопросы?

– А ты хотел бы, чтобы он у меня был?

Желтые глаза заблестели.

– Даже не знаю, какой ответ предпочесть.

– Правдивый, – посоветовала Анья. – Предпочти правдивый.

Прошла минута.

– И о каком мечтаешь? Каким он должен быть?

– Слушай, отстань от меня! Тебе-то какая разница?

– Интересно, какие нравятся таким, как ты?

– Таким, как я?

– Священники?

Анья сдержалась, подушку не бросила. Вместо этого удобнее устроилась у изголовья и вонзила взгляд в экран. Тот висел в стороне от стола с компьютером.

Либлик посмеялся и, отъехав в кресле в сторону, сделал то же самое.

Спустя минуту Анья не выдержала, сама задала вопрос:

– Твое досье в клинике. То, что в нем написано – правда?

– Что в нем должно быть правдой?

– Значит, неправда?

– С чего ты взяла?