Эмпат

– Что ты такое говоришь? Как это «продемонстрировать»? Как это «поведать людям»? Поведать о чем? О том, что я ню-Вега и могу влиять на мнения людей посредством сверхъестественной эмпатии? Вдохновлять на поступки? Залатывать душевные раны? – Что-то подсказывало, что речь шла не только об этом.

– В том числе.

«В том числе». Что значит, «в том числе»?

– Ты хотя бы представляешь, что тогда начнется? На меня откроют охоту! Не только на меня – на всех ню-Вег! И меньшей из моих проблем станет Альянс! Случится то, что случилось в клинике: люди, желая блага для себя и своих родных, разорвут меня на части. Они сойдут с ума, превратятся в монстров. Каждый захочет «благословения», «живительного поцелуя свыше». Такова моя участь в лучшем случае. В худшем – закроют в клетке!

– В клинике на тебя напали, потому что ты не умела контролировать дар.

– Дело не в контроле! Дело в жажде жить!

– Я говорил, что идея рисковая.

– Она сумасшедшая! И как при таком раскладе не афишировать мой дар целителя?

Либлик молчал. Анья смотрела на мужественный профиль и все ждала, что к ней обернуться и объяснят. Но Либлик молчал.

– Ты же не собираешься его афишировать?..

– Я предупреждал: ты не оценишь.

– Ты что, с ума сошел?! – не выдержала Анья. – Если узнают, на что я способна, меня запрут на двести замков! Разве не ты об этом говорил? А теперь желаешь обо всем рассказать лично?

– Не рассказать. Намекнуть.

– Ложь! Ты снова недоговариваешь! Потому что намекнуть не получится. Они не дураки. Они подозревают, и любой намек приравняют к чистосердечному признанию!

– Да, идея не самая здравая, но поверь: огласки Альянс желает не больше тебя. Они не допустят распространения информации, ни о себе, ни о тебе. Нужно показать коготки.

– И что затем? Наблюдать, как их поотрывают?

– Только так ты получишь желаемое – свободу. Показав себя достойным противником. И борцом.

– Так я не получу свободу. Я получу дополнительных врагов, посягающих на мою свободу. Теперь я понимаю, почему ты выбрал местом обитания психиатрическую клинику – тебя тянуло к своим! Потому что ты псих! Ненормальный! Ты желаешь меня погубить!

– Альянс не допустит разоблачения. Он не намерен тобою делиться. На то и расчет.

– А как же сам Альянс! – остановилась посередине улицы. – Что именно собираешься обо мне рассказать?

– Детали еще не продуманы, – Либлик обернулся к ней. – То, что не должно выходить наружу, наружу не выйдет. Мы обойдем острые углы. – Почему она ему не верит? – Послушай: именно для того, чтобы не очутиться за запертыми дверями снова,… уже не по моей вине, – вкрадчиво добавил Либлик, – нужно о себе рассказать, нужно о себе заявить. Тогда тебя не запрячут при всем желании. Не от всего мира. Потому ты должна напасть первой, иначе нападут на тебя. И силы нападающих значительно превышают наши. Исход столкновения – благоприятный для нас исход – сомнителен.

Анья не хотела, не представляла как. Душа противилась, разум отговаривал. Совершенно сумасшедшая затея! Но что, если Либлик прав. Самостоятельно им не справиться. Нужна подмога. Нужна поддержка. Но кто у них есть? Только они – простые люди. Подмогой им является народ. Прячась, Анья лишь помогает Альянсу себя победить, скрыть следы своего существования. Потому что огласка им невыгодна. Значит, выгодна ей.

Они вошли в ночное кафе. В зале сидела молодая пара и, болтая, попивала кофе. Больше никого.

Пройдя в конец длинного зала, Анья и Либлик сели у окна.

– Мне нужно позвонить.

Анья удивилась.

– У тебя есть телефон? – Раньше не замечала у него мобильного. Смешно ли, но Анья не знала чему удивляться: тому, что мобильного нет, – и это в двадцать первом веке, – или тому, что, оказывается, есть.

– Теперь появился.

– Ты украл его? – На столе рядом с чашкой брюнетки лежал телефон. А вот у соседней чашки не лежал. Мобильный на столе один. Что вовсе не говорит о том, что парня его лишили. Может, в кармане.

– Одолжил. Я ненадолго.

Так, ладно: забыли.

– Куда ты собираешься звонить?

– Своему знакомому. Хорошему человеку. – Глаза заискрились. Он явно насмехался.

Спустя секунды Либлик заговорил в трубку.

– Доброе утро. Есть дело… Уже не спишь. Нужно слить информацию, я скину примерное содержание. Чтобы к утру новость пестрела во всех изданиях, в сетевых в том числе… Тогда к следующему. Подключи связи, свои и не свои…

Принесли кофе. Либлик поглядел на официантку, немного помолчал, затем продолжил.

– Нужна реклама, нужна огласка, нужен резонанс. Чтобы на всех каналах, на всех радиостанциях, во всех газетах. К следующему утру мне нужен результат…

Либлик долго слушал, а затем нехорошо посмотрел на Анью. Совсем нехорошо: в глазах – загадка, на губах – волшебная улыбка.

– Заголовок, говоришь?.. – Либлик откинулся на спинку стула. – Назови статьи… «Святая», – оглушили Анью. – Да, самое то, – заулыбался Либлик, не спуская с Аньи глаз.

Либлик созвонился еще с кем-то и дал аналогичные распоряжения. В общей сложности Анья насчитала три звонка. Затем расплатился за кофе и встал.

– Пойдем. Найдем гостиницу с интернетом.