Эмпат

Стойка с микрофоном стояла по центру: поднявшись по ступеням, приблизилась к ней.

Люди посмотрели на нее. Они заждались, утомились, устали, и появление на сцене человека, восприняли радугой после дождя.

Намокли ладони, Анья нервничала. Уверенность куда-то улетучилась. Неужели станет говорить? И что скажет? «У меня есть дар»? «Выстраивайтесь в очередь, я вам докажу»? «А там за стенами наши враги, они не желают нам добра?»

Бред. Может, призвать расходиться по домам? Ведь главная цель – предотвратить беду.

Сотни, тысячи глаз прилипли к ней. Ожидая. Желая услышать пояснения. Брусчатку по-прежнему захватывали трещины: теперь уже мелкие, ветвистые и тонкие, они плели узорчатую паутину.

Анья осматривала толпу, и внезапно взгляд застыл. Поодаль увидела Либлика. Живой и здоровый, без явных повреждений, он гипнотизировал ее глазами и то ли стоял,…а то ли пробирался к ней.

Тут он поднял руку: «Раз. Два. Три…» – выгнулись пальцы.

Земля ушла из-под ног. В одно мгновение брусчатка раскололась, плиты сместились, перевернулись. И вместе с людьми, под сопровождение криков, ушли в развернувшуюся пропасть.

И Анья вместе с ними.

Глава 17

Ты – миф

– Анья…Анья!

Анья открыла глаза и увидела доктора Бергмана.

– Вы не высыпаетесь?

Огляделась. Сидела за столом в кафетерии, в клинике доктора Бергмана.

– Почему? – спросила Анья и уставилась мужчине в лицо: знакомые усы, сетка морщин под глазами…

– Давно заметил, что совмещение дается вам нелегко. Особенно после всего случившегося.

– А что случилось?

Как здесь оказалась? Перед ней – очередная иллюзия?

Взгляд напротив потяжелел.

– Я искал вас. У меня сеанс. Хотите присоединиться?

– Какое сегодня число?

– Число?

– Да, какой сегодня день?

– Двадцать первое мая.

– Значит, вчера…

– Что «вчера»? Анья, вы в порядке?

– Не совсем. Что произошло за последние дни? Чем вы…мы занимались?

– Анья…

– Просто ответьте на вопрос.

– Я лечил пациентов. Делал то, что делаю каждый день. Анья, в чем дело? С вами приключилась беда?

– Приключилась. Я не могу говорить. Мне нужно домой.

Анья вскочила и, извинившись, помчалась к выходу. Но спустя мгновение возвратилась к удивленному доктору и крепко его обняла.

– Я так рада, что вы вернулись, – и, не затягивая объятий, убежала: следовало скорее проведать родных, скорее оказаться у бабушки с дедушкой.

Анья спустилась на первый этаж и вдруг остановилась. С минуту решалась, стоит или нет, и все-таки решившись, побежала обратно наверх.

По пути свернула в соседний корпус и пошла по знакомому коридору: будучи заключенной, проходила по нему десятки раз. Анья приближалась к памятной двери.

Она почти до нее дошла – из кабинета вышел он, доктор Эскола.

Анья на секунду замерла, а после двинулась ему навстречу. На стеклах очков заиграли блики, когда он поднял глаза с планшетной доски и посмотрел перед собой: взгляд расслаблен, на губах играет легкая улыбка.

«Помнит или нет? Помнит или нет?..»

– Здравствуйте, – поздоровалась Анья.

– Здравствуйте, – улыбнулся доктор, равняясь с ней.

– Как ваши дела? – поторопилась с вопросом, желая задержать мужчину.

Остановился. С интересом взглянул на Анью.

– Вы меня не помните? – догадалась Анья.

Взглянул внимательней. Попытка вспомнить отразилась на лице.

– Я работаю у доктора Бергмана, – пояснила Анья. – Я стажер. Мы сталкивались с вами пару раз…один раз…

– Простите, столько лиц… – он покачал головой. – Кто только не проходит перед глазами, честное слово, мне очень жаль. Зовут вас…

– Анья, – сглотнула.

– Анья. Да, конечно. Кажется, припоминаю. Вы ко мне?

– Нет, я…проходила мимо. Просто увидела и решила поздороваться.

– Я немного спешу, – сконфузился доктор, – ждут пациенты. Но мы ведь еще увидимся, Анья, – ободряюще улыбнулся. – Можем выпить кофе на днях. Расскажете больше о себе.

– Да, конечно, – улыбнулась в ответ. Говорить, что в клинике работает последний день, не станет. Нет, не станет портить момент.

– Тогда до встречи, – попрощался доктор и, помедлив, с некой нерешительностью, казалось, всмотревшись в Анью пристальнее, все же продолжил прерванный путь.

– Прощайте.

Пару раз доктор оборачивался и окидывал Анью взглядом.

На глаза навернулись слезы. Анья смахнула их, взяла себя в руки и поспешила покинуть клинику.

Это даже хорошо, что ложная реальность ушла в небытие. Теперь доктор Эскола в безопасности, его не обвинят в помощи беглянке.

Анья поймала такси и добралась до белокаменного дома. В кармане отыскались деньги, те самые, что взяла у Миры. Часть из них Анья потратила, а часть продолжала лежать в плаще.

Поднявшись на этаж, нажала на звонок – ответ не заставил долго ждать.

– Кто там? – спросила бабушка.

В горле образовался комок. Вспомнился вечер, когда точно так же стояла у этой двери, полнясь надеждой и обманчивым счастьем.

А если и теперь не узнают? Если Либлик вернул только часть запеленованной реальности?

– Анья, – ответила, как тогда. – Бабушка, открой, это я.

Открыла. София Михельсон стояла перед ней в домашнем платье: простое, из мягкой бежевой шерсти, на ней платье выглядело, как выходное.

Анья уставилась в красивое лицо. Вот сейчас, Анья поймет сейчас…