Empire of Liberty: A History of the Early Republic, 1789-1815

Когда в марте 1796 года Палата представителей потребовала от президента прислать ей все документы, связанные с переговорами по договору, Вашингтон отказался, заявив, что договоры, должным образом ратифицированные Сенатом и подписанные президентом, являются высшим законом страны. Признание какой-либо роли Палаты представителей не только "означало бы создание опасного прецедента", но и было бы неконституционным. По его словам, Конституционный конвент, на котором он председательствовал, "однозначно отверг" роль Палаты в заключении договоров.66 Тем не менее Мэдисон и республиканцы в Конгрессе отказались отступить и добивались уничтожения договора раз и навсегда. В то время как обе партии проводили собрания и наказывали своих членов, партийность достигла своего апогея.

В конце концов, однако, растущая поддержка договора в народе начала давать о себе знать, и после захватывающей речи очень больного Фишера Эймса в апреле 1796 года республиканцы не смогли собрать большинство голосов в свою пользу. Это было ошеломляющее поражение для Мэдисона, который подумывал о выходе из палаты представителей и возвращении в Виргинию. Его прежней дружбе с президентом пришел конец. Вашингтон так и не простил ему попыток сорвать договор и больше с ним не советовался.

Ряд событий по всей стране уже усиливал поддержку федералистов и их политики. С появлением в 1794 году первой части книги Томаса Пейна "Век Разума" протестантские священники и другие консерваторы, поначалу приветствовавшие Французскую революцию, стали все больше тревожиться по поводу угроз, которые несли потрясения во Франции для религии. Книга Пейна, которая вышла восемью американскими изданиями в 1794 году, семью - в 1795-м и двумя - в 1796-м (что сделало ее самой широко издаваемой религиозной работой в Америке XVIII века), подвергла нападкам истинность Библии и всей организованной религии. Ее публикация вызвала целый поток подобных радикальных антирелигиозных работ, включая "Разоблаченное христианство" барона Хольбаха и "Здравый смысл, или Естественные идеи против сверхъестественных", "Руины графа Вольнея; или "Размышления о революции империй", "Исследование политической справедливости" Уильяма Годвина, первое издание в переводе "Философского словаря" Вольтера и вторая часть книги Пейна "Век разума", в которой Пейн заявил, что "из всех систем религии, когда-либо изобретенных, нет более унизительной для Всемогущего, более нежелательной для человека, более противной для разума и более противоречивой, чем эта вещь, называемая христианством."

Недорогая работа Пейна продавалась очень широко - Бенджамин Франклин Баче, внук своего тезки и ярый противник федералистов, продал пятнадцать тысяч экземпляров второй части "Века разума" в своем книжном магазине в Филадельфии, и ее читали огромными тиражами, обсуждали в тавернах и на углах улиц повсюду. Студенты колледжей в Гарварде, Йеле и Принстоне, зараженные "неверным и нерелигиозным духом", особенно любили работу Пейна и с удовольствием бросали ее ереси в лицо своим недоумевающим преподавателям-церковникам.67

Поскольку никто из известных американцам людей не ассоциировался с волнениями во Франции больше, чем Томас Пейн, его "богохульные" идеи рассматривались как побочный продукт Французской революции и того, что Ной Уэбстер назвал ее "атеистическими нападками на христианство". Ортодоксальное христианское духовенство внезапно утратило свой прежний энтузиазм по отношению к Французской революции и в 1794-1796 годах ополчилось на Пейна, революцию и Республиканскую партию. Лидеры федералистов сразу же обнаружили, что приобрели важных клерикальных союзников в борьбе с революционно настроенными республиканцами. "Том Пейн, - заметил Фишер Эймс, - любезно излечил наше духовенство от его предрассудков".68

За возрождением федералистов стояло нечто большее, чем поддержка, оказанная им испуганными священнослужителями. Обстоятельства повсюду в Америке были лучше, и стремление к счастью для большего числа людей никогда не казалось таким многообещающим. К 1795-1796 годам, после победы генерала Энтони Уэйна над индейцами в августе 1794 года и скорого возвращения Британии северо-западных постов, американцы были готовы и жаждали осваивать территорию к северу от реки Огайо. По всему Кентукки стали появляться города, а через Аппалачские горы в долину Огайо хлынули повозки с потребительскими товарами с Востока.69