Empire of Liberty: A History of the Early Republic, 1789-1815

Другие лидеры также начали задумываться о посещении церкви. В 1806 году юрист Сент-Джордж Такер из Вирджинии, хотя и был пожизненным деистом, был настолько напуган социальным хаосом, который, предположительно, вызывала неверность, что был готов поддержать государственные субсидии для христианских учителей, независимо от их конфессиональной принадлежности. Ной Уэбстер, Уильям Вирт и Джон Рэндольф также отбросили свой юношеский деизм в пользу евангелической религии начала XIX века. К 1806 году Уильям Купер, ранее презрительно относившийся к церквям, пришел к убеждению, "что наше политическое благополучие во многом зависит от соблюдения правил религии", и начал поощрять и субсидировать новые церкви округа Отсего, или, по крайней мере, те церкви, которые были ортодоксальными и консервативными. Даже просвещенное масонство стало гораздо более религиозным институтом в первые десятилетия девятнадцатого века.33

В 1811 году выдающийся юрист Джеймс Кент, председатель верховного суда Нью-Йорка, фактически признал в известном деле о богохульстве "Народ Нью-Йорка против Рагглса" правовую связь между штатом и религией. Хотя Кент признал, что в Нью-Йорке нет официально учрежденной церкви, что его конституция гарантирует свободу религиозных убеждений и что в штате нет закона, запрещающего богохульство, он, тем не менее, заявил, что презрительное отношение к христианской религии, исповедуемой почти всем обществом, как это сделал Рагглс, - это "удар по корням моральных обязательств и ослабление надежности социальных связей". То, что Кент был готов объявить христианство частью общего права штата Нью-Йорк, когда он презирал религиозный энтузиазм и в частном порядке называл христианство варварским суеверием, говорит о том, насколько пугающим мог быть популярный евангелический климат Второго Великого пробуждения.34

Тем не менее, распространение конкурирующих евангелических религиозных групп в сочетании с просвещенным мышлением дворянства вскоре свело на нет все, что осталось от идеи европейского типа принудительной государственной церкви. В последующие десятилетия после революции остатки традиционных церковно-государственных связей и институтов были окончательно уничтожены: Южная Каролина в 1790 году, Мэриленд в 1810 году, Коннектикут в 1818 году, Нью-Гэмпшир в 1819 году и Массачусетс в 1833 году.

РОМАНСКИЕ КАТОЛИКИ на европейском континенте, конечно, привыкли к государственно-церковным установлениям, но в Америке любое подобие католического установления было невозможно. Насчитывая в 1790 году около тридцати пяти тысяч человек, они все еще составляли ничтожное меньшинство во всех штатах. Даже в Мэриленде, где доля католиков была самой большой, их насчитывалось всего около пятнадцати тысяч человек из почти трехсот двадцати тысяч населения Мэриленда на момент первой переписи. Во всех колониях католики подвергались политической дискриминации, но Революция создала атмосферу большей терпимости. В 1783 году Род-Айленд отменил свой закон 1719 года, запрещавший католикам голосовать и занимать должности. (В 1798 году штат отменил аналогичные ограничения для евреев).

К тому времени, когда Джон Кэрролл из Мэриленда стал первым католическим епископом в 1790 году, католическая церковь Америки начала приспосабливаться к республиканскому климату . В 1780-х годах Кэрролл работал над тем, чтобы сделать католическую церковь "независимой национальной церковью", а не просто католической миссией, зависящей от Ватикана. Он утверждал, что Американская революция дала католикам "равные права и привилегии с другими христианами" и что католицизм заслуживает того, чтобы быть независимым от "любой иностранной юрисдикции". Кэрролл основал католический колледж в Джорджтауне, создал сульпицианскую семинарию в Балтиморе, пропагандировал использование английского языка в литургии и призывал к публикации английского перевода католической версии Библии, которую в 1790 году предпринял иммигрант ирландского происхождения и набожный католик издатель Мэтью Кэри.

В то же время католические миряне начали активно участвовать в организации и управлении своими церквями, повторяя процесс, который многие протестантские группы пережили в колониальный период. Практика формирования мирянами попечительских советов, избираемых жителями прихода, началась в городах, но вскоре распространилась и на приграничные районы. Без помощи духовенства католики объединялись и создавали религиозные общества, избирали своих лидеров, покупали землю под церковь и брали на себя ответственность за управление своей церковью.35