Empire of Liberty: A History of the Early Republic, 1789-1815

Но уже в 1791 году Гамильтон понимал, что для реализации этого видения потребуется время, не менее трех-четырех десятилетий. Тем временем существовали более насущные потребности. Поэтому для обеспечения долгосрочного развития обрабатывающей промышленности Гамильтон предложил лишь несколько скромных рекомендаций: умеренные защитные тарифы для младенческих отраслей, льготы для создания новых производств, премии для поощрения изобретений и освобождение от пошлин некоторых видов сырья, ввозимых из-за границы.

В докладе с воображением оспаривались общепринятые представления о том, что внутренняя торговля, то есть торговля американцев друг с другом , может быть столь же ценной для процветания страны, как и международная. Однако в конце концов Гамильтон умерил свою смелость. Его поддержка обрабатывающей промышленности ограничивалась развитием новых отраслей, а не защитой устоявшихся производств, которым угрожала более эффективная иностранная конкуренция. В то же время он не предлагал никакой помощи или капитала для мелких ремесленников и домашнего производства. Его предложения по тарифам на самом деле не были защитными; они были направлены на получение доходов, а поскольку цены на иностранную продукцию снизились, он считал, что дополнительные пошлины не окажут серьезного влияния на потребительские цены. Он не любил защитные тарифы, предпочитая щедрость, или прямые правительственные выплаты предприятиям, которые, по его мнению, были "лучшим" и "наиболее эффективным средством поощрения мануфактур".14 На самом деле такие льготы, как правило, шли на пользу экспортируемым товарам, а не тем, которые производились для внутреннего потребления.

Поэтому, даже поощряя развитие производства, он никогда не упускал из виду важность крупного купеческого сообщества, занимающегося заморской торговлей. Какие бы меры он ни предлагал для поддержки американского производства, они не представляли опасности для бизнеса купцов, импортирующих британские изделия, или для доходов, которые этот импорт обеспечивал для его фискальной программы. Поскольку вся его фискальная программа зависела от таможенных пошлин, поступающих от крупной заморской торговли, Гамильтон не хотел ослаблять эту заморскую торговлю ради развития внутренней торговли.15

На самом деле Гамильтон при написании своего отчета о мануфактурах, похоже, думал в основном о том, как заручиться поддержкой созданного им и Коксом Общества по созданию полезных мануфактур (SEUM) - акционерного общества в Патерсоне, штат Нью-Джерси, которое должно было стать образцовым городом-фабрикой для будущей американской индустриализации. Они с Коксом надеялись привлечь некоторых состоятельных людей и крупных торговцев, которые вкладывали значительные средства в новые федеральные государственные ценные бумаги, разместить часть своего капитала в SEUM и таким образом умерить чрезмерные спекуляции с национальным долгом, которые имели место.16

Гамильтон был настолько привержен иерархическому взгляду на общество, что мог представить себе промышленные инвестиции и развитие только сверху вниз. Таким образом, он был неспособен предвидеть, что реальный источник американского производства придет снизу, из амбиций, производительности и инвестиций тысяч и тысяч средних ремесленников и мастеров, которые в конечном итоге стали американскими бизнесменами. Поэтому историческая репутация Гамильтона как пророка промышленного величия Америки кажется несколько преувеличенной. Он, безусловно, хотел создать могущественную и славную нацию, но был не более способен точно предсказать будущее, чем другие американские лидеры.

В то же время не вызывает сомнений, что Гамильтон и его программа заложили основу для верховенства национального правительства над штатами. К середине 1790-х годов общий объем налоговых поступлений федерального правительства составлял чуть более 6 миллионов долларов, что более чем в десять раз превышало общий объем налоговых поступлений (500 тысяч долларов), которые все штаты вместе взятые получали от прямого налогообложения, остававшегося основным источником налоговых поступлений штатов. Расходы были столь же неравномерны: если расходы всех штатов в начале 1790-х годов составляли лишь немногим более 1 миллиона долларов в год, то расходы федерального правительства в 1795 году составили 7,5 миллиона долларов. Наконец, по количеству заимствованных правительствами денег национальное правительство превосходило штаты. Если совокупный государственный долг штатов в 1796 году составлял менее 4 миллионов долларов, то долг федерального правительства - более 80 миллионов долларов. Возможно, новое национальное правительство еще не завоевало доверия или лояльности американского народа, но оно определенно стало доминировать в его карманах.17