Enchanté (СИ)

— Кер Ис. — Он выдохнул эти непонятные два слова вместе с дымом, сквозь который смотрел на Тесея. — Вы знаете эту легенду?

— Не имею удовольствия.

— На берегу Бретани некогда стоял прекрасный город Ис, его жители были богаты и счастливы, а места красивее нельзя было вообразить. В конце концов этому благоденствию позавидовали даже небеса и низвергли Ис на океанское дно. Говорят, иногда можно услышать, как звонят в глубине его колокола… Маглы назвали в его честь Париж. Par Is, «подобный Ису»… Для них наш мир неприемлемо прекрасен, и они вынудили нас исчезнуть, как Ис. Слишком благоденствующий, чтобы не завидовать. Но разве не правильнее было бы поделиться нашим благоденствием с ними, чем подчиниться их зависти и скрыть его от них?

Эту речь встретило долгое задумчивое молчание. Несколько секунд спустя Кэрроу сказал, неуклюже кашлянув дымом собственной папиросы:

— Признаться честно, я и не помню, что сподвигло наше правительство на статут о секретности.

Модный иностранец ответил ему, не сводя глаз с Тесея:

— Я вам напомню: но-мажик. Их нетерпимость. Неспособность принять без ненависти то, что от них отличается. Салем, Венделина Странная, многие другие, чьей смерти они желали лишь потому, что те были другими. Разве не это вы видели там, в окопах? Разве не цвет мундира решал…все?

Тесей через силу улыбнулся.

— Мундиры отличались не сильно.

— Верю. Но люди в них отличались сильно. Тем, какими рождены. Французами, британцами, волшебниками — или нет.

Нет, они не отличались вообще, и это было самое чудовищное. Конечно он и раньше не думал, что порежет палец — и вместо крови брызнет свет, но раньше он имел право не знать. Не знать, что будет так же корчиться и выть, так же задыхаться, так же сжимать разорванную кожу, как одежду, будто от дикого стыда, и между пальцами будет такое же скользкое, бурое, блестящее.

С трудом он сосредоточился на собеседнике.

— И одни имеют больше прав на жизнь, чем другие, вы это хотите сказать?

— Я хочу сказать, что война — это искажение самой людской природы. Мы оба это знаем. И как бы ни было сильно их оружие, мы пока еще сильнее. И именно мы в ответе за то, чтобы такого больше не случилось. Ни с кем.

Тесей слушал молча, и эта речь тянула на поверхность наивно-накрепко забытое за минувшие пару недель, и оно стало заново жутким: то, как он не мог спать и вскакивал десяток раз за ночь, пытаясь разом вдохнуть хоть немного и выблевать кипевшее внутри, как уходил в сторону от куривших на привале парней и бормотал вслух заклинания в попытках услышать свой голос таким, как раньше, и однажды чуть не рехнулся от ужаса, вдруг усомнившись, а правда ли все это было, правда ли перья летают, заслышав «Вингардиум Левиоса»? И этот дикий свист рассекающей воздух тяжести, бомб — это ведь был почти родной звук, это ведь — Авада Кедавра. Но заклятие всегда намеренно, оно глаза в глаза, а здесь убийцы даже не видят убитых, и все кругом — одно бесконечное «почему?» Почему?

Взрыв.

Тесей не понял, что сделал, просто все вдруг исчезло — а потом он открыл глаза и это был не взрыв, на полу блестели окровавленные вином осколки, и уронивший бокал модный иностранец приносил извинения хозяину дома. Впервые Тесей порадовался отсутствию у себя палочки — он не представлял, что мог бы случайно сделать сейчас.

— Вы в порядке? — спросил его Малфой или Ру, но он перебил:

— Прошу меня извинить, — и быстро вышел из столовой.

В бальном зале звучала музыка: несколько пар танцевали под аккомпанемент живописных музыкантов, девушка в розовой мантии прогуливалась мимо картин, наверняка ожидая приглашения присоединиться к танцующим, мадам Трембли и трое других собрались у игрового столика, левитируя друг к другу сверкающие позолотой карты. Тесей остановился возле одной из ледяных ваз, рассеянно тронул свесившуюся из нее холодную кисть сирени. Рука подрагивала. Бокалы с шампанским искрились гранями и пузырьками совсем рядом, но он не стал пить из страха вспомнить, а не забыться.

Звонкий стук каблуков, шелест платья и запах горьких роз предваряли появление Винды, как отряд пажей при королеве.

— Пришлось выслушать сплетни о всех знакомых по алфавиту, прежде чем меня наконец выпустили, — шепнула она, подойдя. — Отец тебя не слишком замучил?

Тесей покачал головой.

— Но статут о секретности — не самая легкая тема после ужина.

Винда понимающе усмехнулась.

— Слухи о чьих-то адюльтерах тоже не лучший дижестив. Маргарита сбежала от нашего общества, стоило мадам Трембли отвернуться. Поищем ее?

Они прогулялись по бальному залу, но девушки не было среди танцующих или наблюдателей. Винда прислушалась к музыке, качнула головой в ритме неспешно красивого вальса. Конечно, нужно было пригласить ее на танец, но Тесей не смог справиться с собой. Танцевать сейчас было невозможно, даже с ней, как будто он оставил бы на этой белой спине кровавый отпечаток.