Эндана

- У меня дар богини Седы, он защищает меня от магии.

Девочка сидела на земле, обхватив руками, колени и не отрывала взгляда от костра. Красные блики огня озаряли ее лицо, делая его серьезнее и взрослее.

- Ты участвовала в обряде! - догадался Рикквед.

- Да, - подтвердила девочка, - Они дали мне выбор, я могла не ходить.

Голос принцессы был, тих и спокоен.

- И с работорговцами я тоже сама решила, они только предложили...Рикки, я не могла поступить по-другому...Правда не могла. Я знала пропавших девочек. Мы сидели вместе с ними за столом, а кроме меня никто не смог бы. Они ведь пробовали.

Рикквед молчал, трубка светилась красным огоньком в ночи. Он с трудом сдерживал себя, чтобы не выругаться и не высказать все, что он думал о ее воспитателях. Как можно было позволить ребенку, любому ребенку, выступить в роли живца!

Леа подняла голову и заглянула ему в глаза, - Я чувствую, что ты злишься. Не надо. Если бы их не поймали, ни один человек не мог бы чувствовать себя спокойно на улице, и я в том числе. А потом они смогли бы приехать и к нам тоже. Этот маг...

Леа вздрогнула, вспоминая его крики, а потом решительно закончила, - Мне его не жалко! И знаешь, я поступила правильно и они тоже!

Рикквед вздохнул, ему на миг показалось, что девочка повзрослела лет на двадцать, слишком зрелыми были ее слова.

- Знаете, ваше высочество, давайте ложиться спать. А завтра все расскажешь подробно, может ты и права. Просто я тебя очень люблю и волнуюсь за тебя, милая.

Леа уткнулась лицом в камзол дяди и счастливо, совсем как раньше прошептала, - Я тоже тебя очень, очень люблю. И папу, и маму, и Герэта с Эдвином. И вообще, всех, всех, всех. И я по вас соскучилась.

Рикквед взлохматил ее короткие волосы, - Пойдешь в мой отряд, когда закончишь с учебой?

Леа просияла, - Значит, вы отпустите меня в школу осенью?

- А если не отпустим - это поможет? - развеселился Рикквед.

- Нет, - помотала для убедительности головой принцесса, - Я дала слово вернуться в любом случае! И она побежала расстилать походное одеяло.

Из-за деревьев вылезла огромная желтая луна, залив своим светом всю поляну. Над головами бесшумно носились летучие мыши, гоняя ночных мотыльков. Распряженные лошади тихо фыркали, грифон спал, по-кошачьи свернувшись калачиком и спрятав голову под крыло. Рикквед вытянулся на теплой земле и думал о том, как быстро взрослеют чужие дети. Леа устроилась у него под боком и уже тихо сопела во сне. Брат короля посмотрел на улыбающуюся во сне девочку, и его было, посетила мысль, что, пожалуй, пора жениться и завести своих малышей, но он сразу прогнал ее как крамольную.

Путь домой занял у принцессы немного больше времени, чем она рассчитывала, и прошел гораздо веселее, чем она надеялась. Рикквед смешил племянницу бесконечными рассказами о своих, и не только своих приключениях. Он поведал ей все, что произошло во дворце со времени ее побега.

Ее Высочество снова стала похожа на себя прежнюю и забросала дядю бесконечными вопросами. Время от времени они разнообразили свой путь остановками в постоялых дворах. Принцесса с любопытством наблюдала за поведением других постояльцев и комментировала его. К удивлению Риккведа, выводы принцессы были точны, девочка оказалась на редкость наблюдательна. Кроме того, у нее было удивительное чутье на ложь, послушав одного купца сидящего по соседству, она нашептала дяде, что он не тот за кого себя выдает. Рикквед принял дополнительные меры по охране из соображений, что береженого и боги берегут, и наутро они оказались единственными непострадавшими. Их комнату так и не смогли открыть, остальные постояльцы лишились кошельков и ценных вещичек, одурманенные сонным эликсиром.

Мастерами по изготовлению этого дурманящего раствора по праву считались жители небольшого гористого государства Оснирии. Но если его жители применяли зелье в сезон стрижки огромных злобных, но ценимых за густую длинную и шелковистую шерсть, горных козлов джуров, то грабители нашли ей другое применение. Разлитый эликсир очень быстро становился газом и заполнял помещение, погружая находящихся там людей в глубокий и беспробудный сон, к счастью безвредный.

Покидая, гудевший как осиный рой, постоялый двор командир 'невидимых' посоветовал Леа всегда прислушиваться к своим чувствам.

Наконец они пересекли границы родного государства. Рикквед исподтишка наблюдал за снова ставшей серьезной девочкой. Леа подставила лицо солнцу, закрыла глаза и некоторое время ехала молча, глубоко вдыхая воздух, потом, она посмотрела на дядю, и смущенно улыбаясь, сказала, - Ты знаешь, мне кажется у нас и солнце, и воздух, и вода - все другое. Потом она гикнула своей мохноногой лошаденке и галопом понеслась по дороге, отпустив поводья, широко раскинув руки и громко вопя от избытка чувств.