Энергетика истории. Этнополитическое исследование. Теория этногенеза

Какими же причинами объясняют эту нескладность историки? Выше мы уже коснулись слегка многих из этих причин (см. «Циклы витальности в истории»). Однако одно универсальное средство, которое всегда находится под рукой, готовое дружески прийти на помощь незадачливому толкователю и заткнуть любую дырку в его построениях, мы упустили. Речь идёт о «выгоде» для кого-то или чего-то, об «интересе» кого-либо к чему-либо, которые сплошь и рядом служат объяснением исторических событий, процессов и явлений. Государство укрепляется? – В этом заинтересованы такие-то и такие-то слои населения, сословия – горожане, крестьяне, ещё кто-то, – им выгодно поддерживать централизацию. Государство распадается? – То же: такие-то группы общества почему-либо заинтересованы в децентрализации или не заинтересованы в поддержании государственного единства. Подъём экономики? – Определённые социальные слои заинтересованы в этом подъёме. Упадок экономики? – Население (вдруг) теряет интерес к труду. И т. д. и т. п.

Заинтересованность – это аргумент, которым можно объяснить что угодно и который, по сути дела, ровным счётом ничего не объясняет. Ибо, ещё раз повторю, – для того, чтобы что-то совершить, одного интереса мало, – нужна сила, а об этом подобные авторы и не заикаются. К примеру, в учебниках истории стало общим местом, что одной из главных причин подъёма централизованной государственности во Франции служит развитие городов, товарно-денежных отношений, ликвидация хозяйственной замкнутости отдельных территорий. Поднимающееся сословие горожан было, дескать, заинтересовано в усилении королевской власти. Опираясь на него, королю удалось взять верх над крупными феодалами.

Что тут можно сказать? Такой же подъём городов несколько раньше или несколько позже происходил и в других странах Европы, однако далеко не везде он привёл к централизации.

В Италии города процветали не меньше, чем во Франции. Возникли специализированное производство и оживлённый рынок. Флоренция и Лука производили отличное сукно, Милан – оружие, Павия – ножи, Венеция – изделия из стекла и шёлк. Появилось многочисленное и зажиточное городское население. То же самое происходило и в Германии. Однако в обеих странах раздробленность даже усилилась. На юге Франции также процветали города, но никакой централизации там не возникло, – напротив, города юга долгие века сопротивлялись централизации, исходящей с севера.

Почему именно майордомам Австразии, а не Нейстрии, Бургундии или Аквитании удалось объединить Франкское государство? «Потому что в Австразии, где крупное землевладение было слабее, чем в других частях королевства, майордомы могли опираться на довольно значительный слой мелких и средних вотчинников, а также свободных аллодистов крестьянского типа, заинтересованных в усилении центральной власти для борьбы с притеснениями крупных землевладельцев, подавления втягивающегося в зависимость крестьянства и для завоевания новых земель»[40].

А вот ещё один пример, взятый из того же, первого подвернувшегося учебника: «Процесс возвращения и колонизации испано-христианскими государствами занятых мусульманами территорий получил название Реконкиста (по-испански – отвоевание). Стабильность этого процесса и его конечная победа в XV веке были обусловлены тем, что все группы населения христианских территорий по тем или иным причинам были заинтересованы в Реконкисте. Феодалы в ходе завоеваний получали новые земли, должности в администрации покорённых областей, укрепляли свою самостоятельность по отношению к центральной власти. Церковь не только получала обширные земельные пожалования, но и учреждала в бывших мусульманских владениях новые приходы, монастыри, епископства, использовала лозунги борьбы христианства против ислама для усиления своего идейного и политического влияния в обществе. Победы над Ал-Андалусом обогащали королевскую казну, упрочивали позиции и престиж короны как внутри страны, так и на международной арене. Крестьянство стремилось найти на новых территориях облегчение от сеньориальных и государственных повинностей, приобрести землю, ещё не поглощённую феодальными вотчинами. Города, которые основывались в ходе Реконкисты или заселялись христианами после отвоевания, пользовались значительными льготами. Общим для всех участников войн с маврами было стремление к захвату богатой добычи»[41]. Благодарим автора за столь подробное объяснение! Жаль только, что обстоятельный автор для полноты картины не объяснил нам, в чём же состояла выгода мавров – терять свои земли, города, паству и доходы?!