Энергетика истории. Этнополитическое исследование. Теория этногенеза

В VII веке империя подверглась постоянным вторжениям внешних врагов – персов, славян, арабов. Они принесли огромные бедствия населению. Но для византийского этноса эти нашествия сыграли положительную роль, – они во многом содействовали слому и уничтожению антисистемы римской цивилизации. Византийский этнос освободился из-под её давления, что способствовало его подъёму. В VII веке его черты стали явственны. Он начал распространяться за пределы Малой Азии. Несмотря на сохранение государственной преемственности, характер общества разительно изменился. Большинство городов пришло в упадок, шёл процесс аграризации небольших городков. «Городское население утратило свои прежние привилегии. Прекратились раздачи, свернулась городская благотворительность и благоустройство. Ушли в прошлое зрелища и бани. Византийский горожанин по условиям своего существования мало чем отличался от селянина. Из привилегированного „полита“ он превратился (за исключением жителя Константинополя) в такого же подданного императора, как и все остальные жители империи»[43]. Потеряло значение рабство, исчез колонат. На смену колону приходит свободный крестьянин-общинник, на смену наёмной варварской армии – крестьянское ополчение.

Существенные перемены произошли и в духовной жизни. Античная образованность и рационализм приходят в упадок, акцент перемещается со «знания» на «веру». На смену прозе приходит героический эпос. Вместо философских трактатов на первый план выходят жития святых. Религия стала восприниматься главным образом эстетически: «Образ для неграмотного как книга для грамотного».

Подъём византийского этноса происходил на фоне крушения старой системы и массированных разрушительных вторжений внешнего врага. А потому он остался не замеченным современниками и, долгое время, историками, которые обращали всё своё внимание на кризисные явления, недооценивая важности нового.

Византия устояла, и главная заслуга здесь принадлежала населению Малой Азии. Жители балканских провинций не смогли оказать никакого сопротивления славянам, которые спокойно селились на лучших землях империи от Дуная до Эгейского моря. Восточные провинции не оказали серьёзного сопротивления арабам. А вот малоазийцы выстояли. Арабские войска много раз наводняли Малую Азию, проходили её насквозь – до Босфора, – но всякий раз откатывались назад, так и не сумев её захватить. Не непомерно раздутая впоследствии битва при Пуатье, которая при всей своей важности была лишь отдельным эпизодом (со стороны мусульман это был просто большой грабительский набег, и целью их в битве при Пуатье было не покорение Франции, а сохранение захваченной добычи), а четырёхвековая борьба византийцев спасла Европу от арабского нашествия.

Основой новой социальной и военной организации, давшей отпор арабам, стал фемный строй. Вся территория империи была постепенно поделена на фемы – военно-административные округа. Войско фемы составляли стратиоты – свободные крестьяне-воины. Эти крестьяне, внесённые в стратиотские списки-каталоги, освобождались от всех налогов, кроме поземельного, взамен военной службы. «Фемы, прежде всего, возникли в Малой Азии, но не только по воле императоров, потому что с Востока, от арабов исходила главная угроза. Фемный строй во многом складывался спонтанно, „изнутри“. Его рождение и развитие было связано со спецификой положения и эволюцией отношений в Малой Азии, своеобразием малоазийской общины ещё в ранневизантийскую эпоху. Именно здесь арабы натолкнулись на упорное сопротивление местного населения, многочисленного свободного крестьянства. Не слабая византийская армия первой половины VII века, а малоазийское крестьянство не дало арабам, несмотря на многочисленные успехи и походы, утвердить своё господство в Малой Азии. Именно её население парализовало эффективность действия огромных сухопутных армий, направлявшихся к стенам Константинополя. Малая Азия стала „колыбелью средневековой Византии“»[44]. На сей раз почтенный историк попал в точку.