Энигма. Беседы с героями современного музыкального мира

Вероника: Мне очень лестно то, что вы сейчас сказали. Очень хотелось бы соответствовать этому. Я всегда стараюсь делать всё, что в моих силах, хотя это и не всегда совпадает с тем, что я хочу делать. Но я думаю, что всё, что сделано, можно было организовать гораздо лучше, конечно же, случаются ошибки. Мне очень повезло, что моя жизнь связана с Андреа, я все время учусь у него. С другой стороны, мы всегда восхищаемся друг другом взаимно, если можно так сказать. Он мне доверяет, а это единственно возможный вариант отношений с людьми, которые тебе близки. Я помню, как Андреа, через несколько лет нашей совместной жизни, решил сменить своих агентов, и он сказал мне: «Я знаю, ты сможешь». А мне тогда было 22–23 года. Я спросила: «Ты шутишь, правда? Это ведь значит взять и всю твою карьеру отдать в руки человеку, у которого нет ни идей, ни навыков». А он ответил мне: «Я знаю, поначалу ты будешь совершать ошибки. Ну и что из того? Я доверяю тебе, я знаю – вместе мы всё сможем, ты всё сможешь». Я в тот год чуть не поседела. Спать не могла. Но мы справились, и всё получилось. Естественно, сейчас мне помогают ещё несколько людей.

Оказалось, что я буквально не имею никакого страха перед принятием решений. Даже если иногда я знаю, что у меня недостаточно компетенции для их принятия. Просто это нужно делать – и всё. Это нелегко. Но есть два типа людей: одни готовы принимать решения во что бы то ни стало, а другие предпочитают сперва углубиться в проблему, узнать все детали. Я отношусь к первому типу – мне проще принимать решения быстро. И Андреа такой же человек. Именно поэтому мы с ним находимся на одной волне большую часть времени. А еще я очень рада тому, что у нас такая разница в возрасте, мне очень повезло – в большинстве случаев, если я собираюсь поспорить, то мне приходится спорить с самой собой. Он даже внимания не обращает, говорит – через пару лет поймёшь. Я всегда злюсь на эти слова, но разница в возрасте заставила меня быстро повзрослеть, он же прошёл раньше все эти спорные моменты, у него большой опыт, и сейчас, как мудрый человек, избегает ссор.

Ирина: Но случаются все-таки споры или всегда всё проходит гладко?

Вероника: Если перед нами стоит какая-то задача, и я знаю, как помочь Андреа её решить, я всё делаю сама. Андреа позволяет мне и другим людям, которым он доверяет, самостоятельно принимать решения. Мы обращаемся к нему только тогда, когда проблему никто, кроме него, решить не в состоянии. В остальных случаях стараемся не отвлекать, потому что артист должен заниматься искусством. Если артист слишком глубоко втягивается в решение всяких административных проблем, то часто теряется желание творить, а Андреа каждый раз подчёркивает, что ему необходимо вдохновение. Если не хватает времени на полноценную жизнь, о чём же тогда петь? Иногда он жалуется на то, что у меня нет времени быть вместе. Раньше, когда я не работала, времени было значительно больше, а теперь наша совместная работа такова что, когда он на сцене, я не работаю, а всё остальное время я работаю, чтобы он снова оказался на сцене. Так что сейчас приходится решать именно эту проблему.

Ирина: Вероника, у меня возникает ощущение, что именно благодаря вам, благодаря той атмосфере, которой вы окружили Андреа, публика полностью забыла о том, что он слеп.

Вероника: Да, я думаю, это так. Я же и была первой, кто перестал обращать на это внимание.

Ирина: Никто об этом уже даже не упоминает. И я могу отметить интересный момент: когда я сама брала интервью у Андреа, то спрашивала его «а вы видели этот фильм?».

Вероника: Да, конечно, и это как раз нормальный подход к такой ситуации.

Ирина: Интересно, как естественно это получилось. Ведь если вспомнить интервью с Бочелли 20 лет назад, 30 лет, в первую очередь говорилось о том, что он ослеп.