Энигма для ведьмы

— Поразительно, что делаешь ты при этом все, чего делать точно не стоит! Идешь против совета, а поддержку все равно получаешь! Ссоришься с очень сильными боевыми магами, и как итог — создаешь уникальный артефакт! Лезешь в жертвенную магию, а вместо наказания получаешь благословение!

Я улыбнулась, соглашаюсь со словами белокурой ведьмы. Да, по сути все так и есть. Я делаю вещи, которые по логике должны отдалять от цели, но это лишь быстрее ведет меня в Совет. Хотела стать Верховной к тридцати? Получу место в двадцать!

— Стан, я знаю, что тебе это неприятно. Но ты должна "сломать" четырех мужчин в ближайшее время. — Ведана выглядела как всегда серьезной. — Без вариантов.

— Нет.

— Веда права. Это необходимо, как бы ты не тянула. Попробуй подумать, скольких ведьм ты спасешь, как много сможешь дать нам. Что такое четыре разбитых сердца против тысяч судеб, которые от тебя зависят?

Они были правы. Правы на все сто процентов, и я сама понимала, что Адика места Верховной мне понадобится делать гадкие вещи. Все вышло так просто, но это не значит, что и дальше все сложится само. Я должна собрать пять сердец. Должна.

Но что-то внутри будто трещало и грозило сломаться под натиском этого осознания. Допустим, я это сделаю. Проигнорирую, что это глубоко мне противно, и влюблю в себя четверых мужчин. А дальше что? Верховная, которая сама не может восстановить свой резерв? Да меня сожрут на шабаше, предварительно сварив из моей крови зелье от тупости!

— Почему вы говорите о разбитых сердцах, будто это сложно? — Ректор отвлек меня от размышлений. — И почему их должно быть пять?

— Легенда. — Я поежилась, вспоминая, как сама задавала такие вопросы Бояне. Только я спрашивала, почему нужно делать кому-то больно, чтобы занять место Верховной. То место, которое, по ее словам, принадлежит мне по праву силы и рождения. — Лилит любила пять раз. И пять раз ей разбивали сердце. Первый муж богини был богом любви, от него она родила трех дочерей. Он боялся, что Лилит изменит ему, поэтому настоял на принесении клятвы. Подробностей не помню, но эта клятва гласила, что Лилит сможет быть только с тем, кого любит, даже после смерти Нороса. Норос думал, что эта клятва позволит им умереть в один день, защитит от ее предательства — женщины ведь так коварны. Но не вышло. После того, как Олакай его убил и рассказал, что Норос сам гулял направо и налево с человеческими женщинами, сердце богини было разбито. А разбитое сердце любить не может, потому клятва не позвала Лилит в Хаос. Потом она полюбила самого Олакая, много позже, когда ее боль утихла. Он тоже ее предал. Ну еще был демон, который попытался ее убить по приказу Диты, после него человек — принес в жертву их общего ребенка… Пятым был эльф, который не смог ее полюбить. Она мстила каждому из своих мужчин, кроме эльфа, хотя он причинил ей самую большую боль.

- "И сердце женщины бьется в такт всем сердцам, что она любит. Но когда ее любимое — бьется для другой женщины, она становится полумертвой, потому что сердце ее перестает биться вовсе. То, что разбито, петь не может."-Это был любимый отрывок Веданы.

— Теперь считается, что получить истинную силу Верховной может только та, которую любит или любило минимум пять мужчин. А ее сердце должно биться ровно, независимо от какого-то другого человека. — Пояснила Мара. — Мы не знаем, имеет ли это реальный смысл, но требования Совета к кандидатурам Верховных более чем прозрачны. Она должна быть сильна и безжалостна.

Аринский молчал. Он не отрываясь смотрел в свой бокал с алкоголем, о чем-то думал и будто вообще нас не слушал. А я вдруг тоже задумалась. С чего бы мы сейчас все это ему рассказывали? Почему дружно выдавали все тайны Ведьм инквизитору?

— Почему у тебя в копилке одно сердце? Как же граф? Как же маркиз? — Равнодушно спросил герцог.

И хотя он этого не сказал, все поняли, что главного он не спросил. Этот вопрос читал я в нервных жестах, в том, как он осушил бокал одним махом.

"Как же я?" — кричали его серые глаза.

— Они не любили Стану. — Грустно ответила Мара. Нет, ей не было жалко инквизиторов. Просто, если бы их засчитали, задача бы упростилась, и от этого девушке хотелось вернуть магов к жизни, заставить их меня полюбить и снова упокоить. — Не путайте любовь и страсть, неужели вы совсем не знаете разницы?

— Разве ведьмы верят в любовь? — Аринский приподнял одну бровь и бросил насмешливый взгляд на повелительницу разумов.

Веда фыркнула.

— Официально — нет. То есть мы не должны в нее верить, потому что иначе имидж пострадает. Вы же все мечтаете видеть нас злодейками, беспощадными стервами, неспособными на чувства. А между тем, ведьмы влюбляются, рожают, любят — как и все женщины. Разве что замуж не выходят, как правило. Но и это скорее ваша вина — вы же считаете, что ведьма по своей натуре блудлива. А кому нужна гулящая жена? Рога не охота носить ни одному мужчине!

— Больше того, — Мара прочистила горло. — Изначально ведьмы были полной противоположностью своего нынешнего образа. Мы — хранительницы природы, защитницы слабых, средоточие любви и носители ее силы.